Он постоянно перебирает всех, кто ниже его ростом (Володя, Олечка); строит предположения, когда он догонит в росте других.
(3, 10, 22).
Просит поймать птичку. Ему говорят, что ее не поймаешь. Но на все объяснения он твердит одно - папа в прошлом году поймал грача (действительно, это было).
Желание иметь птицу у него чрезвычайно сильное: он подробно изображает, как он будет ее кормить, ухаживать за ней, как будет сажать на стол, на пол, как она будет "на ногах" спать на этажерке. Самые оживленные разговоры о птичке продолжаются целое утро. И удовлетворительной ему кажется единственная отговорка, когда мы приходим из отлучек без птички - птичка не попалась (не встретилась).
(3, 10, 23).
Я пришел домой, и он спрашивает меня, принес ли я ему палку. Я: "Да ты не говорил". Я в самом деле не помню, чтобы он говорил о палке. Он (раздумывая): *Я ка'жъццъ гъвари'л* - Я кажется говорил. За обедом говорит: "Если бы я ушел, было бы три людей". Я: "А теперь сколько?" Он: "Четыре" (правильно).
Я говорю: "А если бы еще была Люба?" Он: "Пять". Такой же вполне самостоятельный интерес к счету он обнаружил еще раз. "Если бы у нас были Толя с Володей, то было бы три". Когда я указывал ему на приходящих по одному детей и спрашивал, сколько будет, то ответы были только частью правильные. Считать же (раз, два...).
до пяти он безошибочно все не умеет. По-прежнему после трех часто идет восемь, пятнадцать.
(3, 10, 24).
Еще вчера, когда он проснулся около 11 часов и начинал капризничать, закашлявшись, Вера обещала утром купить вербу, если он перестанет. Он очень обрадовался и сразу затих. Утром без умолку говорил о вербе. Попытки капризничать или не слушаться сразу прекращались, когда ему напоминали, что в таком случае он может не получить вербы. Вера ушла надолго на базар, и он стал напряженно ждать. Сначала уселся на окно и спокойно спрашивал: *Кала' ма'мъ придёт? - Когда все купит. Он: *А вёрбушки уш ве'рнъ купи'ла*. Потом он играл и явно воздерживался от капризов. Затем он играл и явно воздерживался от капризов. Затем лег на мою кровать и, подняв ноги кверху, спрашивал меня: *Во'т та'к пло'хъ видёш? - Вот так плохо ведешь себя? Я: "Нет". Он начал бить ногами в постель и опять спрашивает: *А так?* Это не было озорство; делал он все вполне серьезно явно занимался опытами. Я сказал: - Да, так нельзя. Он: *Ну', я та'к бо'льшъ ни бу'ду*. Постепенно он терял самообладание и отчаивался. Услышав шум, побежал смотреть в окно, но там никого не было. Вернулся с горечью: *Бу'тть бы кто'-тъ стучя'лси, а не'т* (Будто кто-то стучался, а нет).
То же и в другой раз: *Бу'ттъ кто' пъвади'л пъ акну', а не'т* (Будто кто поводил по окну, а нет).
Особенно беспокойным стало его ожидание, когда он увидел проходившего с вербой жильца из нашего дома: *Па'п, када' ма'мъ придёт? И жди' фсё вре'мя, када' ма'мъ придёт. Дя'дя буре'лъфскъй пришо'л, а ма'мъ ни идёт* (Папа, когда мама придет? И жди все время, когда мама придет. Дядя буреловский пришел, а мама не идет).
Наконец (уже с раздражением): *Я адда'м е'й, и пу'сьть ана' апя'ть наза'т нисёт* (Я отдам ей, и пусть она опять назад несет).
Я: Почему? *Пътаму'штъ до'лгъ ни идёт* (Потому что долго не идет).
Радость, когда Вера принесла вербу, была очень велика. Показывает затянувшийся кожей обрезанный палец: *Сматри', как па'лiц зъраста'ит у миня'. Уш ф ко'жы* - Смотри, как палец зарастает у меня. Уж в коже.
(3, 10, 25).
Сделал из платка гнездо и говорит: *Ма'м, у миня' ку'риц акури'лъсь* - Мама, у меня курица окурилась (т.е. вывела цыплят).
Я: "Как?" Он: *Ста'ли цыпля'тки, во'т и акури'лъсь*. Следовательно, вполне понимает этот свой неологизм. С увлечением играет вербой. Втыкает ветки в дырки сиденья венского стула. Что-то приговаривает. Между прочим: *Ле'с расьтёт. Ни вы'ръс, а растёт*. Ставит маленького слона: *Сло'н гуля'ит. Он ищи'т грибо'ф, а грибо'ф-тъ не'т*. Начинает вытаскивать ветки: *Пато'м ста'ли руби'ть ле'с и ста'нит э'т ни ле'с, а у'льцъ* - ...И станет это не лес, а улица. Показывает мне слона: *Тётя Му'ся мне сло'н пъдари'ла* - Тетя Муся мне слона подарила. Винительный по образцу неодушевленных. Затыкает ветки вербы за книги на этажерке, говоря: *Сматри', каку'ю я кръсату' де'лъю. Каку'ю кръсати'щу. Каку'ю кръсати'ну. Сматри': кака'йъ кръсата'* - Смотри, какую я красоту делаю. Какую красотищу. Какую красотину. Смотри: какая красота. Оба увеличительных - его неологизмы. Потом: *Сиво'дни я о'пщию кръсату' зьде'лъю* - Сегодня я общую (?).