В течение последних недель желтые сливы составляли основную часть нашего питания, а теперь созрели виноградные кисти на склонах холмов Лотарингии. Прохладными осенними утрами виноград был холодный и сладкий. Последствия были – при нехватке отхожих мест – весьма печальными. Для излечения дизентерии требовались несколько недель до полного восстановления работоспособности.
В октябре 1914 г. капитан Дрекслер взял меня на фронт дежурным по станции в штаб корпуса в Сен-Бенуа. Он хотел меня «немного воспитать» (во Второй мировой войне мою должность называли «начальник службы эксплуатации отделения связи»).
Командующий корпусом генерал кавалерии барон фон Гебзаттель квартировал при штабе, имел адъютантов и двух шоферов кайзеровского автомобильного корпуса. Эскадрон 2-го Баварского полка легкой кавалерии занимал пост у ворот замка. Подразделение связи располагалось на коммутационном пункте корпуса. Две линии связи были проложены к армейской группировке Штранца и на Мец, последнюю подключили к почтовой связи. Три линии связи шли вперед к трем дивизиям – 5-й, 6-й и Баварской резервной дивизии, находившейся между двумя первыми. Были подключены расположенные вблизи летная эскадрилья, командир обоза и колонны для подвоза боеприпасов. Абонентской связью пользовались начальник штаба, начальники оперативного управления и материально-технической части, а также разведки штаба. Адъютанты, врачи и другой штабной персонал не имели удобной связи. Они должны были звонить с коммутационного пункта как обычные пользователи. Остальными средствами связи – прежде всего радиостанцией – корпус не располагал. Пожелания или приказы штаба корпуса, касавшиеся телефонной связи, обработчик информации передавал командиру соединения, части, подразделения. Когда было много работы, мы, два офицера штаба, Килиани и я, сменяли друг друга. Мы обслуживали, когда это было необходимо, сам коммутатор, старались установить нормальную связь и затем проверяли ее, при плохой связи посылали сообщения повторно. Это было почти нереально – суметь проложить протяженный провод в полевых условиях, принимавший голосовые сообщения далее 50 км. Однажды нас посетил директор этапного телеграфного управления почтовый советник доктор Люшен; его работники из государственного почтового управления протянули линию от немецкой границы до Сен-Бенуа, соединив ее с государственной почтовой сетью. Он продолжил нашу линию на важнейшем направлении до Сен-Мийеля. Качество связи улучшилось в несколько раз. Лейтенант Ауэ из армейского телеграфного подразделения следил из Сен-Мийеля за техническим обслуживанием линии связи. Мы сами не собирались использовать голый провод, найденный на французском посту, для наших целей. Отсутствовало должное понимание и образование. В условиях роста телеграфных соединений и подключений к ним больше не хватало мощности коммутаторов и телефонов. Мы захватили на посту новые аппараты, основанные на системе центральной батареи (ZB-apparate) вместо прежней системы местных батарей (ZB-apparate), и коммутаторы разных размеров. Во всех штабах тяжелым полевым аппаратам предпочли легкие телефоны с поста.
Дружественное отношение ко мне в штабе корпуса проявилось в выплате отложенного для меня лейтенантского содержания и денег на обмундирование. Начальник финансовой части достал из обитого железом ящика сумму в тысячу марок звонкой золотой монетой. Я сразу же отослал их полевой почтой родителям, которые вложили их в военный займ.
Небольшой штаб телеграфного подразделения вел свое обособленное существование в одном из крыльев замка. Капитан Дрекслер поддерживал с нами, молодыми подчиненными, дружеские отношения. Оба врача вместе с ним проявляли особенную заботу о нашем здоровье. Для физической разминки каждое утро мы совершали прогулку верхом. Мне часто выпадала честь совершать поездку с его королевским высочеством принцем Баварским Альфонсом. С 1905 г. он был генералом кавалерии и командующим 7-м Баварским полком легкой кавалерии, который входил в корпус. Сейчас он был гостем командующего. Оба его белых коня в целях маскировки были покрашены в защитный серый цвет. Поскольку краска была ядовита, наиболее чувствительные места на коже, например вокруг глаз, красить не стали, и они остались белыми. Кони поэтому были похожи на клоунов. На Рождество наше милое телефонное, можно сказать заочное, общение с работницами почты в Меце принесло свои плоды. Телефонистки соединили Килиани и меня с нашими родителями. 1 января 1915 г. мы задумались над тем, что бы такое особенное сделать, чтобы показать тесную связь между фронтом и штабом и нашу любовь к родине. В 12 часов дня все солдаты в дальних окопах должны были прокричать «Ура!», и тогда командовавший нами генерал, который к нам так и не приехал, услышал бы по телефонной связи это приветствие. Мне выпала честь подать генералу телефонную трубку. По причине каких-то неполадок на линии он не услышал ничего. Возможно, это был единственный раз, когда столь важная персона соприкоснулась с техникой, о которой генералы того времени были невысокого мнения. Большим разочарованием было для нас, телеграфистов, когда для встречи приехавшего в штаб корпуса короля Людвига III были выстроены только дежурные кавалеристы. Мы же могли и не появляться.