Для меня, 20-летнего лейтенанта, предстояли четыре месяца службы при штабе. Капитан Дрекслер проявил понимание и назначил меня командиром моего бывшего 5-го взвода 9-й Баварской пехотной бригады в Вуэнвиле. В небольшом штабе меня ожидал сердечный прием. Здесь была совсем другая обстановка. Генерал-майор Егер, неутомимый солдат, каждый день проводил в окопах своих батальонов 14-го и 21-го Баварского пехотного полка и 20-го резервного батальона егерей, которые вели ожесточенные бои в Буа-Брюле. В мирное время Егер был командиром 11-го Баварского пехотного полка в Регенсбурге, где прошла моя юность. Его сын, подобно мне, принимал участие в юношеском туристическом движении Германии в предвоенные годы. Душой штаба бригады был адъютант в чине капитана барон фон Берхем.
В одном и том же доме находились и штаб бригады, и штаб 6-го Баварского полка полевой артиллерии, размещенный в Фюрте. Когда меня вызывали по телефону, будь то во время трапезы или после общения с коллегами, я действовал в качестве «начальника связи», соблюдая все пунктуально до мелочей. Я уяснял для себя сложившуюся обстановку и поддерживал необходимую связь до тех пор, пока не стихал сильный огонь на передовой, которая отстояла теперь на расстоянии 5 км, вместо прежних двадцати. Вполне могла возникнуть необходимость поднять по тревоге резервные части. Тогда в каждом подразделении треть боевого состава находилась в окопах, треть – в состоянии боевой готовности и еще треть отдыхала. В течение дня на фронте телеграфную связь – других средств связи еще не существовало – постоянно приходилось чинить. Количество проводов за время моего краткого отсутствия неимоверно выросло. Каждая рота и батарея, каждый командир взвода были подключены к телеграфной сети. Все наблюдатели, корректировавшие огонь тяжелых орудий, имели связь со своими огневыми позициями. По окопам змеились дюжины проводов пехоты и артиллерии. При попадании снаряда сразу же возникала неразбериха в управлении войсками. Поэтому опробовали новые системы и обсудили их с офицерами связи. Провода стали укладывать на деревянные рейки и помечать жестяной биркой. Уже к батальону сходилось столько проводов, что требовался коммутатор. До войны это не было предусмотрено. Зуммер был только у армейских телефонов, для работы с ними были нужны наушники; для связи с вызываемой станцией были необходимы пароли. Командиру 1-го батальона 14-го Баварского пехотного полка в Апремоне пришло в голову соединить все посты в окопах и резервные части в блиндажах электрическим звонком, доставку которого он организовал из Нюрнберга. Мои подчиненные смонтировали такие и подобные им установки.
Для защиты от осколков снарядов, камней и ударной волны был создан «бронированный кабель», который мы также проложили в окопах. Он был надежнее, чем полевой кабель, но чинить его при попадании было труднее. При постоянном тревожащем огне, под которым находился штаб бригады, часто происходили порывы кабеля; и потому возросла роль тех бойцов, которые занимались поиском места разрыва телеграфной линии. Днем и ночью они выполняли свой тяжелый долг, обеспечивая надежную связь для командования и своих товарищей. Телефонная связь между полевой и тяжелой артиллерией влияла на концентрацию огня. В мирное время об этом не позаботились. В частях тяжелой артиллерии еще с тех пор, когда она располагалась в казематах, использовались только громкоговорители. «Тяжелую артиллерию действующей армии» сделали маневренной, но не придали никакой телефонной связи, с помощью которой она могла связаться с другими родами войск, особенно легкой артиллерией. Теперь на фронте нам приходилось импровизировать. Это были небольшие самостоятельно решаемые технические задачи, благодаря которым я познакомился с каждым командиром, каждым капитаном роты или батареи. Они могли во многом помочь, что-то улучшить, встречали всегда заинтересованно. К тому же я изучил тактику пехоты и артиллерии на практических примерах. Особенно близко я сошелся с капитаном нашей саперной роты Реттером, два лейтенанта в которой, Бухман и Райнер, были моими школьными товарищами. Они показали свое новое оружие – самостоятельно изготовленные ручные гранаты и минометы, искусственные препятствия и штольни.