«Новый мир»
Открыв глаза, профессор огляделся и понял, что он лежит на диване, в иллюминатор светит солнце. Герман и Боцман спали в креслах неподалеку от него.
– А ну, вставайте, сони, – крикнул профессор.
– И что расшумелся, поспать не даёт, – донеслось до профессора. Он окинул взглядом каюту, но никого не увидел.
– Видимо усталость, – вздохнув, сказал профессор.
– Ну если устал, лежи себе и других не тревожь, – послышался тот же голос. Профессор оглянулся на голос.
– Спал бы себе и спал, так нет, давай, вставай, не нравится им видите ли, что я сплю, они встали и хотят чтобы все проснулись и бегали, – эти слова произносил кролик Герман, стоявший посреди каюты с зарытыми глазами и качающийся из стороны в сторону.
– Брррр! Что это со мной… – произнес профессор, тряся головой и потирая глаза.
Профессор и кролик Герман смотрели друг на друга, не открывая взгляд. В этот самый момент, когда они внимательно изучали друг друга, кот слез с кресла, потянулся и, пройдя мимо них в сторону палубы, сказал:
– Молочка бы сейчас холодненького – кружечку.
Карл Федорович и Герман одновременно обернулись и посмотрели на Боцмана.
– Что ты сказал? – одновременно спросили Карл Федорович и Герман.
– Молочка бы, – сказал кот и замер.
Все путешественники, молча, переглядывались. Первым нарушил молчание кот:
– Может, мы пойдем, нальем себе по кружечке молочка, да и поговорим об этом на сытый желудок?
– Пожалуй ты прав, – сказал профессор, и все трое двинулись в строну кухни.
Налив по большой кружке молока, путешественники сели за стол и стали, не спеша, молча пить, поглядывая друг на друга. При этом кот и кролик сидели за столом и, держа в лапах кружки, пили молоко. Стоит заметить, что до этого и кот и кролик пили молоко из небольших мисочек, которые лежали на маленьком столике, стоявшем рядом.
Итак, давайте обсудим, – начал профессор, глядя попеременно то на кота, то на кролика.
– Мы сидим все втроем за столом пьём молоко из кружек, а у меня создается впечатление, будто я сплю. И это потому, что вы оба только что разговаривали и сидите за столом и пьете молоко из кружек, а не из блюдечка, а между прочим до этого я такого за котами и кроликами не замечал. Что Вы на это скажете?
И он вопросительно посмотрел сначала на кролика, затем на кота.
Кот, держа кружку одной лапой, сделал изрядный глоток, поставил её на стол и, улыбнувшись «молочной» физиономией, ответил:
– А молочко – то превосходное. Да, я говорю и пью это восхитительно молоко из кружки. Просто сегодня я не мяукаю, а говорю и пью, а не лакаю как вчера. А объяснить я это не могу. С нами, что – то произошло, и мы изменились, но не все. Вот Вы, профессор, ведь не мяукаете, а, как и прежде, разговариваете.
– А ведь и правда, вчера мы попали в ужасную бурю, но я не помню, как это закончилось, – задумчиво произнес профессор.
– Где мы сейчас и куда направляемся? – спокойно спросил кролик Герман, поправляя свои очки. – Мы не выходили на палубу со вчерашнего дня. И не знаем, что происходит за бортом…
– Герман, ты совершенно прав, нам срочно необходимо посмотреть, что происходит и куда мы движемся! – вставая из – за стола, сказал профессор.
Кролик и кот быстро встали из – за стола и бросились догонять профессора, направлявшегося на палубу. Распахнув дверь, они вышли на палубу и, прищуриваясь от яркого солнечного света, прошли на нос каравеллы.
Каравелла неторопливо плыла по небу, внизу играя в лучах солнца, плескался рубиновый океан, а из него, будто желая глотнуть свежего воздуха, выныривали рубиновые рыбки. Небо было безоблачное, небольшой ветерок обдувал лица путешественников. Тишина нарушалась только долетавшими до путешественников всплесками.
– Какой необычный цвет у океана и какие удивительные рыбы, – сказал профессор, заворожено глядя на взлетающих над водой рыбок.
Рубиновые рыбки, вырываясь из водной бездны, взлетали над водой и, совершая немыслимые пируэты, ныряли в воду. Их покрытые рубиновой чешуёй тела переливались в лучах солнца и играли как драгоценные камни. Рыбки вырывались из водных глубин стаями и, поднимая сотни брызг, ныряли в океан.
Оторвавшись от этого зрелища, профессор взял компас и сверился с курсом. – Все правильно, идем верным курсом, как и шли.
Вернувшись в кабинет, он взял подзорную трубу и начал изучать горизонт.
– Карл Федорович, голубчик, можно ли мне взглянуть в Вашу чудесную подзорную трубу, – тихонько спросил, будто мурлыча, кот.
– Пожалуйста, только аккуратно. Подзорная труба – хрупкий прибор и с ним надлежит очень аккуратно обращаться, – сказал профессор, протягивая коту подзорную трубу.