– Я перезвоню, до одиннадцати, – смогла проговорить Маргарита, повесила трубку и разревелась ещё больше. Всё в ней протестовало против этого предложения руководства! Как они могут, как они смеют предлагать, на полном серьёзе, ей такое.
Вот те раз! «Браки заключаются на небесах!» и эти небеса называются Лубянкой…
Перевод в голову абсолютно не лез после этого разговора… Что делать? Надо взвесить все за и против…
Против… Ой, сколько этих «против» я натерпелась! Дома была только мама. Куда делся папа, она так и не объяснила, сказала, что уехал в командировку… Это теперь я понимаю, что может означать эта «командировка»… Мне было лет пять, я бегала по просторному дому с залами, мягкими креслами и диванами, и вдруг мне запретили выходить из одной комнаты. На двери повесили замок, как и на других дверях в доме. В это же время появилось множество посторонних людей в доме. Сначала мама плакала, потом смирилась и внушала мне, что единственное, что может помочь мне в жизни – это знания. Мама свободно говорила на основных европейских языках: немецком, французском, английском и испанском, а также знала польский, финский и шведский… Мамочка, как же я тебе благодарна! Папу я совсем не помню. Нет, помню какое-то Рождество, когда он подарил мне большую куклу, и они с мамой улыбались и были счастливы… Потом, уже в школе, мне постоянно говорили о неподходящем происхождении. Несмотря на то, что я училась лучше всех, меня с третьего захода приняли в пионеры, а потом, так же с третьего захода, в комсомольскую организацию, потому как моя пра-пра-пра-тётка была женой Пушкина, и дом, в котором мы жили, когда-то весь принадлежал семье Гончаровых… И только на втором курсе меня заметили… Хотя я всегда была круглой отличницей. Мама всегда говорила, что все надо делать на «отлично» или не делать совсем… Именно в МГУ, на инязе, на 3-м курсе, меня вызвали и предложили работу в Наркомате внутренних дел. Отступать мне было некуда. Я согласилась сразу. Тем более, мама болела, и нам было особенно тяжело. Если бы не Павел, который постоянно нам помогал, было бы совсем невыносимо. Я помнила, как к нам приехал Павел и рассказал, что мой отец, которого я не знала, выпустил его из контрразведки в Одессе, сказав, что: «Нас всё равно не будет. Россия – против нас. Вот тут живет моя семья! Позаботься о них!» И Павел приезжал каждый год. Мама так и не вышла замуж, работала учительницей в школе на Васильевском. Были предложения ей выйти замуж, но мама любила одного человека: моего отца. Пять лет назад её не стало. Тихо умерла во сне. Мы с Павлом похоронили её. Через два месяца на меня пришла разнарядка в НКВД. Туда забирали только лучших… После института я работала уже четыре года и меня даже повысили. Работать было тяжело: пришлось выучить, в совершенстве, португальский язык, освоить все виды оружия. Мне предоставили комнату в общежитии…
А если разобраться… Андрей – не обрюзгший старец, он даже симпатичный… Когда я его увидела, я не поверила, что он – мое «новое задание». Скольких я уже обучала английскому! Кого только не было! Но Андрюша сразу запал мне в душу! А его глаза, сверкающие озорными чертиками! Его выправка! Он, конечно, немного неуклюжий, но сделать за несколько месяцев карьеру до замнаркома – не каждый сможет… Значит, голова на плечах есть. Вот и Яковлев сегодня сказал – не бабник и не пьяница… А такие встречаются редко… Я ему, кажется, нравлюсь… – Она улыбнулась, вспоминая, как она вошла к нему в спальню, чтобы проверить, правильно ли он завязал галстук, а он так и рухнул на кровать, когда ее увидел. – Смешной он… Антипатии он не вызывает. Даже наоборот. Когда он ко мне прикасается, мне кажется, что у меня по телу волны идут… Мне нравится, как он делает мне комплименты, как галантно пытается целовать руки… Но он какой-то непонятный… Даже трудно сказать, что именно в нем настораживает.
Ну, конечно, если я приму предложение, то все начнут шептаться, что я выхожу замуж из меркантильных интересов за отдельную четырехкомнатную квартиру (где предусмотрена детская!) с обслугой, шофером, охраной и ужинами в «Арагви». Муж – замнаркома… Высокое общественное положение, правительственные круги… Приятно… Но есть одно «но» – если я не соглашусь на предложение тов. Берия, то меня с задания снимут и поставят кого-то другого. И не факт, что мне разрешат, позже, выйти замуж за того, кто мне нравится. Не оставлять же Андрюшу кому-то! Неужели я ревную? Со мной явно что-то не то творится! Похоже, я влюбилась…