Дело, таким образом, осталось за малым: ждать, когда богатые добровольно, по нравственным соображениям, поделятся своими благами с бедными. «Жаль, в это время прекрасное, – писал Н. А. Некрасов, – жить не придётся ни мне, ни тебе». Причина одна: стремление к лакомому куску, ко всем благам цивилизации у нас значительно превышает стремление к нравственному совершенствованию и, в частности, к материальному самоограничению.
Но Л. Н. Толстой не видел другого выхода. И в отношении к политике он был последовательным нравоцентристом, считая, что политический прогресс в обществе может стать лишь следствием нравственного совершенствования людей, живущих в нём. Только в этом случае общество перестроится ненасильственно, изнутри, нравственно. Он писал: «Перестроится мир не извне, а изнутри. И поэтому вся энергия – на внутреннюю работу» (там же. Т. 20. С. 197).
И в отношении к языковому общению Л. Н. Толстой был нравоцентристом. И в языке он видел в первую очередь средство для установления между людьми добрых, любовных отношений, средство для их братского единения.
К единению должен вести родной язык, к единению должно вести и изучение иностранных языков. По поводу последних он писал: «Изучение языков – самая христианская наука, потому что ведёт к единению людей» (Л. Н. Толстой: энциклопедия / сост. и научн. ред. Н. И. Бурнашёва. М.: Просвещение, 2009. С. 414).
Но слово может не только соединять людей, но и разъединять. Вот почему Л. Н. Толстой учил осторожному обращению с ним: «Слово – выражение мысли и может служить соединению и разделению людей; поэтому нужно с осторожностью обращаться с ним» (Путь жизни. С. 294). Далее он уточнял: «Берегись такого слова, которое разъединяет людей или служит вражде и ненависти» (там же).
В раздел «Слово» в упомянутой книге Л. Н. Толстой включил такие параграфы: «Слово – великое дело», «Когда рассердился, молчи», «Не спорь», «Не осуждай», «Вред от несдержания в слове», «Польза молчания», «Польза воздержания в слове» (там же. С. 294–303). Для себя же, в своём дневнике за 1899 г. её автор писал: «Дороже всего добрые отношения между людьми, а устанавливаются эти отношения не вследствие разговоров – напротив, от разговоров портятся. Говорить как можно меньше, и в особенности с теми людьми, с которыми хочешь быть в хороших отношениях» (ТолстойЛ. Н. Собр. соч. в 20 томах, т. 20. М.: Художественная литература, 1965. С. 117).
Единение с людьми – высший идеал толстовской этики. Встречаясь с ним, мы ощущаем его величие. Иначе и не может быть: этот идеал соединяет наши разрозненные души со всем родом человеческим. Он заставляет нас забывать о тех бесконечных различиях между нами, которые нас разобщают. Этих различий накопилось так много, что с общечеловеческой точки зрения мы выглядим как существа, которых иначе как странными и удивительными не назовёшь. Эту точку зрения Л. Н. Толстой выразил в дневниковой записи, сделанной им в ночь с 28 на 29 июля 1909 года. Он писал: «Есть на свете такие существа, которые живут все от произведений земли, но для того, чтобы им было как можно труднее кормиться, они землю свою разделили так, что пользоваться ею могут только те, кто не работает на ней, те же, кто работают, не могут пользоваться ею и страдают и мрут поколения за поколениями от невозможности кормиться с земли. Кроме того, существа эти избирают по одному семейству или по нескольким из многих и отказываются от своей воли и разума ради рабского повиновения всему тому, что захотят делать над ними эти избранные. Избранные же бывают самые злые и глупые из всех. Но существа, избравшие и покоряющиеся, всячески восхваляют их. Существа эти говорят на разных языках, непонятных друг другу. Но вместо того, чтобы стараться уничтожить эту причину недоразумений и раздоров, они ещё разделяют сами себя, независимо от различия языка, ещё на разные соединения, называемые государствами, и из-за этих соединений убивают тысячи и тысячи себе подобных и разоряют друг друга» (там же. С. 352).