Все эти обстоятельства: бедность семьи, трудное детство, учеба в академической Школе изящных искусств - породили в молодом художнике обостренное чувство национального самосознания, а позже - и лучшее понимание проблем классовой борьбы. В итоге это привело к тому, что в своих картинах он еще в период своего становления как художника стремился отразить жизнь и страдания эквадорского народа.
В 1942 году Освальдо удалось организовать в Кито первую персональную выставку. Суть выставленных полотен сам он охарактеризовал как "восстание против буржуазного академизма". Именно тут ирония судьбы вытолкнула его на путь успеха. В эквадорской столице проездом находился американский миллиардер Нельсон Рокфеллер, и один из его друзей, дипломат, зная, что он неравнодушен к живописи, пригласил его на выставку работ Гуаясамина. Будучи и в самом деле знатоком живописи, Нельсон Рокфеллер сразу оценил незаурядность дарования молодого художника. Не поскупившись, он за высокую цену приобрел несколько его картин, а главное - пригласил Гуаясамина в Соединенные Штаты, пообещав оказать содействие в организации там персональной выставки.
Поездка в США дала Гуаясамину возможность побывать в Мексике. Там он работал и учился у Ороско, одного из "великой троицы" мексиканских муралистов (Ривера - Ороско - Сикейрос), там же он познакомился и подружился с выдающимся чилийским поэтом Пабло Нерудой. Пребывание в Мексике оказало глубокое влияние на все последующее творчество Освальдо Гуаясамина. И дело не в том, что он называет себя "первым эквадорским художником, занявшимся настенной живописью". Он многое усвоил от искусства великих мексиканских муралистов: реализм, верность национальным традициям и пафос революционной борьбы, свойственные творчеству Диего Риверы, экспрессию и трагизм Ороско, резкость его живописной формы, а также глубокий социальный характер и политическую заостренность фресок Давида Альфаро Сикейроса; но что еще более важно - их патриотизм и демократичность, ясную адресованность работ "великой троицы" народным массам.
- Со временем мои горизонты - и творческие, и политические - расширялись. - При этих словах в глуховатом голосе Освальдо зазвучали твердые нотки. - Ныне я бы сказал, что мое творчество - это сплав воспоминаний детства и жизненного опыта с личным восприятием мира, в котором мы живем. И все это - преломленное сквозь столь же личную призму художника.
- Кстати, - оживился он, - ты знаешь, что на кечуа означает "гуаясамин"? На одном из его наречий это "летящая белая птица", а на другом - "дом мудрости". - Художник откинул назад большую седую голову, озорно засмеялся и заключил: - Не знаю, как насчет мудрости, но сейчас-то я уж точно "белая птица"...
6 июля 1986 года Освальдо Гуаясамину исполнилось 67 лет. Из них более 45 художник находится в творческом полете. И никогда: ни в начале пути, ни теперь, в расцвете творческих сил, - он не изменял темам, с детства глубоко запавшим в душу: страдания простого человека от расовой дискриминации, социальной несправедливости, войны и его борьба за избавление от этих бед, за светлое будущее для себя и для всего человечества.
Более 30 лет художник работает над большой серией картин под общим названием "Возраст гнева". Гуаясамин начал ее в 1952 году, и она быстро принесла ему славу. По первоначальному замыслу серия должна была состоять из 250 полотен, сейчас в ней уже более 300 картин. Но, как и само творчество, тема бесконечна, и художник продолжает неустанно трудиться.
- С начала нынешнего века, но особенно после Великой Октябрьской социалистической революции мир живет в условиях противоборства старых, отживших форм общественного устройства и новых, порожденных Великим Октябрем, - говорил мне Гуаясамин. - Борьба между старым и новым, между миром капитала и миром труда, между прошлым и будущим - вот суть "Возраста гнева".
Серия начинается картиной о гражданской войне в Испании, где Гуаясамин прожил весь 1956 год. Там он живо интересовался подробностями минувших грозовых событий: ездил по стране, в первую очередь по местам боев, расспрашивал людей, переживших войну, знакомился с документами. Говоря его собственными словами, в Испании он "был занят тем, что искал и думал". Итог этих поисков и размышлений - семь картин под общим названием "Плачущие женщины".
- В дальнейшем я побывал во многих странах мира, - вспоминал Освальдо, - видел почти все нацистские концлагеря, и то, что меня там потрясло, я постарался выразить в цикле из четырнадцати картин. Потом была написана большая фреска о чудовище нашего времени - атомной бомбе. Позднее появились серии картин, темами которых были войны в Корее, во Вьетнаме. Все это части одной симфонии - драматической и в то же время героической.
Семь картин, четырнадцать полотен... Мало кто знает, какой титанический труд кроется за простыми словами художника. Семь лет разъезжал он по белу свету, сделав за это время около 8 тысяч рисунков, эскизов, набросков. А возвратившись в родной Кито, уединился и целиком отдался работе. Серия разрасталась: появлялись Картины о событиях в Гватемале, Чили, Аргентине, Ливане, Никарагуа, Сальвадоре.
Гуаясамин боялся одного: успеть бы, хватило бы сил...
- Приход к власти в Чили фашизма и зверские расправы над демократами побудили меня обратиться к чилийской теме, - продолжал Освальдо. - Думаю, что эта серия будет состоять тоже из семи картин. Одновременно работаю над серией "Матери с Майской площади" - эти полотна посвящены матерям, чьи дети пали жертвами реакции и военщины в Аргентине.
Свое творчество Гуаясамин делит на два своеобразных периода. Первый - он называет его "Я и индейцы" - был сплавом личного и национального. Написанный в 1945-1946 годах первый крупный цикл состоит из 103 картин и повествует о жизни и проблемах народов Латинской Америки. Художник назвал его "Гуаканьян", что на кечуа означает "Дорога плача". Красной нитью весь цикл пронизывает идея борьбы индейцев и метисов против угнетения, за свои права, за свободу. После вернисажа в Кито в 1951 году "Дорога плача" объехала полсвета, а в 1956 году в Испании была удостоена премии.
На втором, более позднем этапе - Освальдо условно назвал его "Я и мир" - его взгляд на общественно-политические проблемы современности становится углубленнее и шире. Гуаясамин нашел свой собственный пластический язык живописца. И сразу же интерес общественности разных стран к творчеству Белой Птицы Эквадора резко возрос. Выставку его работ, устроенную в 1973 году в парижском Музее современного искусства, посетило полтора миллиона человек. Десятью годами позже около 500 его работ экспонировались в ленинградском Эрмитаже, с частью этой экспозиции познакомились и москвичи.
Путь к мастерству был для Освальдо Гуаясамина непрост и нелегок. Вначале он находился под сильным влиянием Греко, позднее - Гойи, подражал Ороско. "В творчестве Гойи, - говорил Освальдо, - меня особенно интересовали его гравюры и его "черный период". Разумеется, исключительно с точки зрения содержания его работ". Не обошлось и без влияния импрессионизма и кубизма (они были для него, как он выразился, "необходимым опытом"), а также архитектуры, которую он серьезно изучал в течение нескольких лет. Он постоянно работал и постоянно учился.
- Ты знаешь, - сказал он мне во время нашей беседы, - недавно я подсчитал, что создал в общей сложности свыше шести тысяч картин и рисунков и более двухсот скульптур из бронзы, дерева, камня. Свой творческий почерк, свое "лицо" я искал в разных стилях. Лет двадцать назад мое искусство пластически было связано с искусством других, но вот уже два десятка лет как я говорю на собственном языке. И всегда неизменной была главная тема - мой народ, его жизнь, его страдания и мечты.
- Я читал, Освальдо, что твое творчество так повлияло на современную живопись, что возникло даже особое течение, своего рода "школа Гуаясамина", - сказал я. - Что ты сам скажешь по этому поводу?