А что теперь? Мне пришлось идти к золотой дверце лифта, стараясь не замечать семенившего следом на полусогнутых начальника, возвышавшихся над плечами отца магов-телохранителей, присоединившихся к нашей процессии за дверями кабинета.
Не обращать внимания пришлось и на продавщиц, накинувшихся на меня, несчастную, в уютном магазинчике на двадцатом этаже. Но я не поддалась на искушение и купила самое дешёвое платье серого цвета, расплатившись деньгами со своей карточки.
Я кусала нижнюю губу, стараясь не смеяться, когда увидела забегавших в ресторанчике на первом этаже официантов и метрдотелей.
Я постаралась стереть неуместную улыбку с губ, коснувшись их салфеткой, когда мы устроились за уютным столиком.
- Максима больше нет, - тихо проговорил отец, переложив вилки и ножи с места на место и покачав в руке бокал с алым вином. – Ты - единственная наследница.
Его взгляд ничего не выражал, а руки тряслись, и он сжал их, комкая несчастные ни в чём не повинные салфетки из настоящего кружева.
- Ты ещё молод, будут и другие сыновья, - вежливо, как чужого человека, попыталась утешить его я.
Я не хотела делать вид, что огорчена из-за нелепой смерти младшего брата-сына моего отца и его любимой жены. Дуэль магов в начале двадцать первого века выглядела глупым фарсом. Но глупое шутовство закончилось смертью Максима. Я помолчала и всё-таки выдавила с трудом:
- Мне жаль.
Маги-телохранители, устроившиеся за соседними столиками, неодобрительно покосились на меня после этих слов, прозвучавших холодно и фальшиво.
- То есть ты не хочешь становиться моей наследницей? – отец неловко плюхнул бокал на белоснежную скатерть, так и не отпив ни капли.
Несколько капель вина расплылись кровавыми пятнами по белому кружеву, как кровь на снегу.
Больше всего на свете мне хотелось сказать, что я не хочу иметь с ним ничего общего, но воспитание, въевшееся в кровь и плоть, не давало быть невежливо правдивой, поэтому я промолчала, мысленно сдерживая поднимающую голову ненависть.
Нет.
Я солгала себе.
Он не чужой мне, он - человек, которого я ненавидела сейчас так, что тоже дрожали пальцы, мутилось в голове и хотелось встать и уйти, не сказав ни слова.
- Меня не готовили к этому, - проговорила я, не глядя на отца. – И мне это неинтересно.
- Время для подготовки есть. К тому же у меня уже просили твоей руки. Сегодня на вечеринке я представлю тебе всех троих соискателей. Остальные мне не пришлись по душе, Ника, - он взял из хрустальной корзинки-хлебницы булочку и начал крошить её на скатерть. – Выбирай сердцем, все претенденты с прекрасными деловыми качествами, сильные маги и красивые мужчины.
- Ваш заказ, - официант поставил перед нами тарелки с салатом.
«Оливье» - любимое блюдо отца.
- Максима недавно похоронили, неужели, возможна вечеринка? – я попробовала салат.
Восхитительный. Но спазм сжал горло, я отодвинула тарелку.
- Семь дней назад, - отец вытянул из корзинки третью булочку. – Ты не приехала. Почему?
- Меня не позвали, - выдохнула я.
Видеть дрожащие пальцы отца было трудно. Он всегда был сильным.
- Глупая отговорка. Елена, кстати была, - он посмотрел мне в глаза. - Зачем тебе эта работа? Елена получает каждый месяц чек на тебя.
- Нужна, - уклонилась я от ответа.
Мачеха Кристина ненавидела меня, но в открытую высказывала ненависть Елена. Ведь я испортила ей жизнь по максимуму. Мне было пять, когда отец развёлся из-за того, что Елена родила дочь, то есть меня. А потом двадцатидвухлетняя дочь мешала ей устроить свою жизнь. Это была неправда, но как только я получила диплом бакалавра магии, и мне удалось получить место в компании, я сняла отдельную квартирку.