— Так, спокойно, — Одер провел руками по моим плечам. — Ты главное не нервничай.
Я вообще молчу, не в силах сказать ни слова.
Это что конец?
Мужчина поднялся с кровати и направился к окну. Открыл шторы. За окном не просто темнота, а сплошная чернота, как на картине Малевича.
Послышались крики и стоны. Они неслись издалека, кто-то стучал по металлу, видался камнями и вновь стоны, стоны, стоны.
— Люди пытаются прорваться в замок, — проинформировал Одер, будто видел в этой темноте что-то.
Я нервно сжалась, то и дело посматривая на кинжал. Нет, я не смогу его убить.
— А они не могут жить в тьме? — уточнила я.
— Вряд ли. Чувствую, что это очень сильное заклинание с примесью ненависти и ревности, — поморщился Одер, повернувшись ко мне.
Я даже ни капли не смутилась, увидев его в голом виде. Даже есть на что посмотреть. С бывшим мужем мне хотелось, чтоб он побыстрее оделся, а с Одером, чтоб он только так и ходил.
Он щелкнул пальцами, и на нем тут же появилась его привычная одежда — балахон с капюшоном и маской. Он снял их, открыв свое лицо, пока я нервно перебирала пальцами покрывало. Как же он похож на того наблюдателя из видения стражника. До жути.
— Где они? — раздался рев в коридоре.
— О, это к нам гости, — усмехнулся Одер.
Его явно все веселит.
— Мы их остановим, — из стен вышли Карл и Клара.
Они посмотрели на меня, а затем перевели взгляд на Одера, не сводящего с меня взгляда.
Я поежилась, ощущая дикий страх. Надо схватить кинжал первой. И что? Что дальше?
— Делайте, что нужно, — сказала Клара, становясь у дверей.
— Они ждут жертву. Каждые триста лет, — начал Одер. — Они ждут, что кто-то изгонит тьму, в которой они погибают. Им плевать на чувства жертвы, хотя она ничем не отличается от них. Они, — он кивнул на Карла и Клару. — Они помнят свою смерть, отдав ее для блага других. Они не раз задумывались, почему тьма приходит, а они должны отдать свою жизнь ради других. Будто они не заслуживают на счастье, радость и любовь. Они точно также, как и все хотели жить и чувствовать. И совершенно не хотели становится наблюдателями смерти своих последующих наместниц.
— Это несправедливо, — прошептала я.
— Знаю. Ты, кстати, в этом будешь? — он кивнул на покрывало.
Сердце рухнуло вниз от его слов. Он что действительно готов меня убить?
— Если вы не откроете дверь, мы спалим весь замок. На его месте ничего не останется! — послышался голос Низама.
Если он говорит «мы», значит с ним рядом и другие драконы.
Ужас захватывал каждую клеточку моего тела.
Одер вновь щелкнул пальцами, не сводя с меня взгляда. Он казался надменным, но я видела в нем безграничную любовь и желание.
На кровати появилось три платья: синие, голубое, и красное.
— Это к чему.
— Это к тому, что я не хочу, чтоб тебя видели голой, когда все закончится, — улыбнулся он.
Я встала с кровати на дрожащих ногах. Схватила первое попавшееся платье, не сводя взгляда с глаз Одера.
— Давай помогу, — он подошел ко мне, и развернул спиной к себе.
По телу прошлось приятное тепло от его горячих касаний, воспламеняющее кровь. Сердце делало кульбиты, признаваясь Одеру в такой любви, что мне казалось, никто не смог бы выдержать.
— Тебе оно очень идет, — прошептал он, завязывая на спине.
На удивление, платье не было похоже на те, что в этом мире было принято носить. Оно имело длинную юбку сзади, укорачивающуюся впереди. Также оно расшито украшениями, как и многие платья принцессы Анастасии.
Я развернулась к Одеру. Слов не было, от моего бравого настроя не осталось ни следа. Я не хотела умирать. Обняла его, сомкнув руки на его пояснице.
— Призраки не должны вмешиваться, — вставил за дверью лысик.
— Принцесса Анастасия сделала свой выбор, — ответила Клара.
— У нас там умирают родные и близкие. Если они ничего не могут, то мы за них все сделаем! — вставил ледышка.
— Какие же они нетерпеливые, — спокойно произнес Одер.
Свечи погасли, погружая нас в темноту. Лишь кинжал сиял на тумбочке, мерцая своей белизной.
— То есть мы тоже не сможем жить во тьме, — констатировала я, ощущая тепло и надежность рядом с ним.
— Ты мне доверяешь? — спросил Одер, глянув мельком на кинжал.
— Да, — прошептала я, опустив голову на его грудь.
Несмотря на его спокойствие, его сердце билось так сильно, что могло бы с легкостью прострелить меня на вылет.
Все закончится совсем скоро.
Одер взял меня за руку, и мы подошли к кинжалу.
— Понятия не имею, сработает или нет, — усмехнулся он, беря в руку двухсторонне оружие. — Знаешь, что мне казалось странным в записях?