Стволы деревьев начали редеть, в переплетении ветвей над головой явились первые просветы. Застиранными голубыми заплатками на багряно-охристом полотне листвы проглянуло осеннее небо. Послышался рокот воды по камням, и я сорвалась на бег.
Прыжок. Тропинка осыпалась у меня под ногами, провал ощерился выметнувшимися из земли корнями, острыми, как ловчие колья. Но я уже приземлилась по другую сторону раскрывшейся ямины.
Тяжелый короб наподдал в спину, вынуждая почти распластаться по тропинке, до боли прогнув спину… Тяжелая ветка с глухим гулом пронеслась над головой, едва не подцепив меня вместе с коробом, и с размаху ударила в ствол оставшегося за спиной дерева… Засверкало — с широко раскинувшихся ветвей посыпались прозрачные хрустальные «сережки», наполняя воздух мелодичным звоном. Пронзительно пискнул и затих мелкий зверек — «сережка» пробила его насквозь.
Одна вонзилась у самых моих ног, до половины уйдя в землю — я выдернула ее на бегу и тоже отправила в короб. Счастье, что додумалась не снимать перчатки из толстой кожи! И помчалась дальше.
Вторая, толстая, как фонарный столб, и гибкая, как лоза, ветка ударила мне в спину — я метнулась за ствол следующего дерева. Только что гладкая кора мгновенно ощетинилась колючками, но я уже мчалась дальше.
Земля под ногами вздыбилась и потрескалась, открывая стремительно нагоняющий меня толстый корень. Прыжок! Прыжок! Прыжок! Я мчалась вперед, на одном лишь наитии перемахивая вздувающиеся поперек тропы щупальца корней. Пронзительно взвизгнула — щупальца лопались, разбрызгивая едкий белесый сок, пара капель попала на мои опорки, разъедая толстый лист лопухана насквозь.
Я побежала быстрее. Вылетела на берег мелкого ручья, и со всей силы оттолкнувшись, сиганула на другую сторону, проносясь над кипящей на камнях черной водой. Выскочившие из бурунов щупальца корней пронзили воздух, но я уже приземлилась, звонко клацнула зубами от удара об землю. Рот наполнился кровью.
Изогнувшийся как змея, корень, выметнулся прямо у меня из-под ног и ощетинившись колючками, ринулся мне в лицо. Я не успевала увернуться! Не успевала, не… Единственное, что я могла, это плюнуть в него кровью из прикушенного языка!
Корень замер, покачиваясь, как зачарованная змея, у самого моего лица. Капли моей крови на коре медленно впитались, а взамен проступили крупные капли желтоватого, остро пахнущего травой и почему-то дымом сока.
Я деловито извлекла из короба пустой флакон и принялась собирать сок. Корень терпеливо подождал, пока я закончу, потом обвился вокруг моей талии, сжал до боли… размотался и исчез — только вода в ручье плеснула.
Я повернулась. Громадное дерево на самой границе Великой Чащи словно бы вздохнуло — по смахивающей на человеческую кожу гладкой коре прошла волна, а широко раскинувшиеся ветки дружно качнулись.
— Ты… не скучай. — пробормотала я. — Меня теперь долго не будет.
Я не была уверена, что дерево меня понимает, но судя по тому, как ветки потянулись в мою сторону, что-то оно все же соображало себе там… чем-то…
— Ну извини… — я развела руками. — Я и так всегда специально мимо тебя хожу.
Дерево явственно нахохлилось, даже ветки выгнулись обиженно.
— Как вернусь — сразу к тебе. — клятвенно пообещала я. — Еще поиграем! — прощально кивнула, и пошагала прочь, чувствуя, как доверху набитый короб давит на плечи приятной тяжестью будущих доходов. — Если вернусь, конечно…
Вслед мне донесся горестный скрип. Я не оглянулась. Не все из нас могу торчать себе на опушке Чащи и делать, что захочется! Некоторым еще и королевские приказы приходится исполнять.
Настороженно поглядывая по сторонам — скелеты глупцов, решивших, раз они ручей пересекли, так и Чаща до них больше не дотянется, еще мой пра-пра-прадед запретил убирать! — я миновала опушку и вышла к тракту.
На границе тракта и Чащи горел костерок, и неторопливо пасся громдный скакун и обычная лошадка. Я подошла к костру, скинула короб и опустилась на приготовленное для меня сидение. Принялась устало разматывать опорки из лопуханов. Сидящий по другую сторону костра старина Хэмиш поставил передо мной ботинки, и вернулся к булькающему на огне котелку. Горячее варево полилось в кружку. Я с наслаждением принюхалась и принялась прихлебывать заваренный на чащобных травках чай.
— Я черепа нашла. — ополовинив кружку, наконец сказала я.
Хэмиш приложился к своему чаю, задумчиво поглядел в сторону Чащи…
Чаща поглядела на него, но Хэмиш, конечно же, этого не почувствовал. Не дано.