— Привет, почетный член Клуба выживания, — говорит по телефону голос Гордона. — Малиновый Огонь готов ответить на твой вопрос. Нет таких заданий, с которыми мы не могли бы справиться; нет такой несправедливости, которую мы не могли бы…
— Да, здравствуйте. У меня вопрос по безопасности.
Кэт всегда легче говорить по телефону с Гордоном, потому что ее голос еще не изменился и ей проще прикинуться малышом из стандартной аудитории его передачи. Впрочем, на этот раз я больше опасаюсь, как бы он не узнал мой голос раньше, чем я успею задать заготовленный вопрос. В принципе никаких официальных возрастных ограничений нет, и Гордону наверняка будет приятно, что подростки старшего возраста тоже смотрят и любят его передачу не меньше чем малыши.
Услышав, что я с кем-то разговариваю, Сара сначала смотрит на меня, недоуменно подняв брови, пытаясь понять, что я затеял, но потом замечает в начале вагона что-то интересное и начинает смотреть туда.
— Скажите, нужно ли пользоваться презервативами, — говорю я в трубку, — если, оказавшись в общественном туалете в метро, я встречаю девушку, которая мне нравится? И еще вопрос: можем ли мы подцепить от живущих там червей какую-нибудь страшную инфекцию, которая в будущем сделает нас обоих бесплодными?
На том конце трубки воцаряется гробовая тишина. После долгой паузы Гордон, чувствуя себя, очевидно, очень неловко, издает сдавленный смешок. Боже, я в жизни не слышал, чтобы кто-нибудь так старался сделать вид, будто ему смешно.
— Надеюсь, это звонит не тот, о ком я думаю, — говорит он с той же вымученной интонацией.
— Так что, ответ «нет», что ли?
Гордон просит сидящих в студии малышей из Клуба выживания ответить на мой вопрос.
— Что мы думаем по поводу безопасности? — спрашивает он. Я понимаю, что он задает им этот вопрос, потому что он есть в сценарии и они знают, что нужно отвечать.
— Нужно соблюдать безопасность! — кричат они хором.
— Понятно. А считаете ли вы, что сталкивать людей с крыши — безопасное занятие? Или…
Студия отключает мой звонок — и, кстати, на удивление поздно. Я поражен — столько продержаться в прямом эфире!
Неожиданно Сара толкает меня локтем.
— Дэмиен! — шепчет она, указывая на мужчину средних лет, идущего по вагону. — Ты его узнаешь?
Я приглядываюсь. Лицо мужчины мне как будто бы знакомо, но кто он, я сообразить не могу.
— Встретимся в туалете через тридцать секунд, — говорит Сара и, не дав мне даже возможности ответить, немедленно убегает.
Оказавшись в тамбуре, я стучусь в дверь туалета. Видно, как в другом конце вагона субъект средних лет, на которого мне указала Сара, распахивает пальто, под которым оказывается костюм суперзлодея.
На его груди красуется эмблема, состоящая из инициалов «КМ» в сочетании с двумя скрещенными гаечными ключами. Ключи не похожи на настоящие, они скорее напоминают пластмассовые инструменты, прилагаемые к детскому конструктору, в котором, помимо других элементов, имеются пластмассовые же гайки. Аббревиатура «КМ», увы, расшифровывается не как «Крутой Мужик». Я узнал этого человека. Это Джек Кукольный Мальчик. Да уж, ну и имечко. Больше походит на коммерческий псевдоним порнозвезды, чем на боевую кличку суперзлодея.
Я познакомился с Кукольным Мальчиком на вечеринке по случаю Рождества, которую устроила в прошлом году мама. Он все время доставал Кэт, прося показать ему, где гардероб, и при этом явно хотел забраться с ней в желаемый предмет мебели. В конце концов Кэт обернулась двухметровым брутальным мужиком, и только тогда он оставил ее в покое.
Так, для справки: такой типаж суперзлодея мне не нравится. Мне бы хотелось стать выдержанным, спокойным, уверенным в себе гением, а к таким вот упырям, так и норовящим подбросить тебе в душе кусок мыла под ноги, я испытываю отвращение.
Король педофилов тем временем с безумным смехом извлекает из-под пальто несколько гаечных ключей. Вид у него, как у настоящего маньяка. В этот момент Сара открывает дверь, и я проскальзываю в туалет.
— Боже, ну и вонь, — говорю я, оказавшись внутри. И пол, кстати, почему-то весь мокрый. И скользкий.
В спину больно врезается край раковины, а сам я коленями упираюсь Саре в бедро. Чтобы поместиться в тесном туалете вместе с ней, приходится поднять руки и повернуть плечи в сторону.
Из-за двери доносятся приглушенные крики пассажиров и вопли Джека, отдающего им приказы. «Всем оставаться на местах, и никто не пострадает! По крайней мере, сильно», — орет он и снова начинает ржать. Смех его напоминает лай свихнувшейся гиены.