— Ни о чем не говорит, мам. Честно. Но раз уж ты об этом заговорила, я тут немного покопался в Интернете. Так вот, доктор Кинк — биолог, а не… изобретатель гипноизлучателей. Думаю, ваша с Тейлором проблема в том, что вы стали жертвами путаницы. Возможно, статьи опубликовал другой доктор Кинк, и прототип прибора сделал тоже не он.
— Но мы нашли гипноизлучатель в его доме.
— Это может быть его двоюродный брат или еще какой-нибудь родственник. Или кто-нибудь специально воспользовался его именем, чтобы все думали, что прибор изобрел доктор Кинк. Как бы там ни было, вы схватили не того человека.
Мама вздыхает.
— Да, знаешь, в этом есть логика. Мы с Тейлором тоже пришли к похожему выводу.
Звонит мобильный телефон Гордона. Я слышу, как он, отвечая на звонок, хриплым голосом произносит «Алло?»
— Так вы его отпустите, мам?
— Дэмиен, он же не лабораторная крыса. Мы не можем позволить себе всех отпустить.
— Но, мам, это же не тот человек. У него своя жизнь, студенты, которых он учит. Может, он даже сможет вернуться ко всему этому, если вы его, конечно, не сильно изуродовали.
— Не знаю, Дэмиен. Его дочь знает, где мы его держим. Она может обратиться в суд.
— Но с этим уже ничего не поделаешь, поэтому, если вы его отпустите, ничего не изменится. Да и вряд ли она пойдет в полицию. Можно сделать так, чтобы все было шито-крыто. Доктор Кинк — известный ученый. Он похож на тебя, мам. Ты же не станешь убивать фактически коллегу, человека, которого все знают?
— Ну… посмотрим.
Кажется, мама проглотила наживку.
— Ты действительно не знаешь эту Сару Кинк?
— Даже не слышал о ней.
Да нет, конечно, это не я участвую в программе, согласно которой в течение двух месяцев мы с Сарой в виде эксперимента собираемся залезть друг к другу в штаны. Причем этот план даже не я придумал, а она. Я сказал, что буду выбирать эксперименты сам, но этот в любом случае остается в списке.
— Ты уверен? Видишь ли, если вчера вечером это все-таки был ты…
— Это был не я! Я в это время ужинал в кругу семьи, потом мы вместе пели народные песни и после этого еще час обнимались. Мне едва ли хватило бы времени на то, чтобы съездить в Вилмор и вломиться там в университет, чтобы найти какого-то неизвестного мне профессора, да еще и в компании девушки, с которой я не знаком.
— Хорошо, милый, потому что я помню случай с лабораторными крысами и не хотела бы, чтобы он повторился. Такое поведение не к лицу человеку, готовящемуся войти в историю в качестве суперзлодея первого класса, и «X» в «З» от таких поступков не превратится. Мы с Тейлором вложили немало труда в этот проект, и если девушка каким-то образом в этом замешана…
Окончание предложения приходится пропустить, потому что Гордон, разговаривающий на кухне по телефону, громко кричит в трубку: «Что?! Боже правый! Нет, я собирался пойти на работу, но придется с этим повременить. Это серьезно». Окончив разговор, он проводит рукой по волосам и твердым шагом направляется в столовую, где сижу я.
— Что ты сказала, мам? Я тебя не слышал. Тут кое-кто неуважительно относится к чужим телефонным разговорам.
— Клади трубку, — требует Гордон.
— Отстань, — говорю я.
— Дэмиен, немедленно заканчивай разговор.
— Этот человек что, приказывает тебе? — спрашивает мама. — Ты скажи ему, что я не позволю говорить моему сыну, что и когда он должен делать!
Гордон протягивает руку, вырывает у меня трубку и вешает на рычаг.
— Пошли, Дэмиен, нам пора.
Он пытается схватить меня за руку, но я успеваю увернуться.
— Нет уж. Последний раз, когда я пошел с тобой, ты столкнул меня с крыши. Я остаюсь здесь.
— Дело чрезвычайно важное, — говорит Гордон, взмахом руки призывая меня встать со стула. — Нам нужны все, кого можно собрать, включая тебя.
— О, неужели даже меня? Я польщен.
Кстати, должен вам признаться, «дела чрезвычайной важности» не моя стихия. Гордон здорово ошибся, решив выманить меня из дома под таким неподходящим предлогом. Лучше бы сказал, что хочет сводить меня в кафе поесть мороженого или что собирается купить мне щенка. Словом, ему следовало предложить что-нибудь приятное, за чем я бы счел возможным отправиться. Но вытаскивать меня из дома в шесть часов утра ради какого-то «дела чрезвычайной важности», которое, как я небезосновательно предполагаю, ни ко мне, ни к кому-либо из моих знакомых отношения не имеет? Нет уж, спасибо.
— У тебя нет выбора, — заявляет Гордон. — Мне жаль, что приходится тащить тебя силой, но на обсуждения сейчас просто нет времени.