Статус: Запечатанный блок памяти неизвестного типа.
Описание: При стандартном копировании матрицы для идентификации гражданина (процедура 6) на уровне памяти 3,0 обнаружен блок отрицающего типа. При проверке спецоборудованием на уровне 3,5 обнаружен верхний слой матрицы, впаяной по границам сегментов семантика – локомоция– коммуникация с функционированием клеток тела – выбор типа игровых ограничений. Матрица прослеживается до уровня 7,5. Слабый обмен матрица – сегментам. По анализу теней установлена схожесть характеристик матрицы с характеристиками теней галактики 8. Косвенные данные анализа поведения позволяют предполагать, что матрица относиться к типу Шулер.
Инструкции / основания:
1) Произвести компиляцию идентифицирующей матрицы из доступных сегментов, что даст свободное перемещение объекта по КВР. / Ряд идентификаторов сканирует до 4 слоя
2) Допустить до работы в подразделениях уровня секретности 7-4 / Отсутствие особых реакций в течении срока стажировки.
3) Не допускать до коммуникационных линий, позволяющих игру стратегического уровня / Вероятность развертывания матрицы и утрата контроля над объектом и над захваченным им игровым полем.
4) В случае случайного попадания объекта в игровую ситуацию стратегического уровня и получения им данных о том, что она является таковой:
а) сообщить объекту о его статусе / в случае развертывания матрицы процесс будет контролироваться объектом.
б) не оказывать никаких контрдействий текущей игре объекта / государственные органы КВР сохранят в ориентации объекта статус нейтральные плюс.
в) ввести в текущую ситуацию любого Инженера По Играм органов КВР, а до введения приостановить действие всех находящихся в ситуации спецслужб / пункт б) и возможность координации действий органов КВР и объекта.
Конец инструкции.
Конец сообщения".
– Дерьмо! – заорал я мысленно.
– Дерьмо! – на все обозримое пространство
– Дерьмо! – заорала моя задница, хотя я ее об этом не просил. Она у меня взрослая и поэтому вполне самостоятельная.
– Чего! – спросила Нирра, вскакивая с ложа, но еще не просыпаясь.
– Злобное утро! – кратко ответил я и принялся спускать пары ни интерлингве:
– А я-то думаю, чего меня сюда засунули! А это, оказывается, чтоб я не чего-нибудь с кем-нибудь не тем. То-то отдел психоподготовки со мной полгода нянчился! И то и се, разве что с песком без вазелина не поимели! Нимфоманы-импотенты! Очко на минус, что кто-то немного потеряет пухлость задницы и ее откажутся иметь! Вот дерьмо! На кой хрень в презервативе меня вообще вытащили! Спасибочки, свинь! Ну погодите! Я теперь отсюда выберусь только чтоб вы там все из туалетов не вылезали, пока я вас та мне найду и утоплю в вашем поносе!!! Fuck! Fuck!!! Fu-u-u-u-u-u-uck!!!!!
Эхо привычно отозвалось, и от отзыва мне стало немного легче. По этому поводу я посмотрел на свою команду.
Все трое сидели на постелях, и согнувшись, держались за уши.
– Ты все? – спросила Катрин, подняв на меня взгляд, полный сочувствия доктора-психолога к пациенту.
– Ага. Я уже все. Дальше мне уже невочто. – буркнул я, набивая трубочку. Пока я молча курил, они доедали вчерашний завтрак.
Как только они закончили, я вскочил, выбил пепел и сказал:
– Бегать умеете?
– Да. – ответила за всех Танита.
– Катрин? – я ткнул в простреленную ногу.
– Нормально. Быстро за…
– Побежали. – рыкнул я достаточно громко, чтоб при желании можно было испугаться и побежать. Желание у девушек я создал заранее.
Проругивание помогло, но легкое недовольство от ощущения, что я оказался крапленой пешкой, пусть даже козырной, осталось, и для того, чтоб вернуть себе нормальное положение духа в теле, я бежал, прорубая на ходу мечем просеку, мысленно ставя разных психо… на место кустов.
Развлечение прервал запашок дыма и чей-то далекий крик. Я встал и оглянулся. Девушки, вымотавшиеся под весом своего вооружения, еле стояли на ногах, но были здесь, не отстали. Молодцы! Я окинул их хмурым взглядом и скомандовал привал.
Падать тихо они, наверно, так и не научатся.
– Сидите здесь, и стреляйте во все, что будет двигаться.
– А ты? – наивно спросила Танита.
– Он считает, что он не двигается и не шумит. Прямо как труп. – ответила за меня Катрин. Я поблагодарил ее гнусным взглядом и исчез от них в кустах, на ходу меняя короткую обойму на длинную.
Через минуту бега я увидел на земле знакомый след ноги и стал догадываться, в чем дело. В лес забрела банда пиратов с северо-восточного побережья. И одна из них на кого-то нашла. Прикинув, кто это может тут разгуливать в такое-то время, я пришел к выводу, что это чей-то спецназ, а это значит, что если к спецназу подкрались, то от него остались обглоданные рожки и ножки, да и то, если они, как обычно, не мытые.
Прибавив ходу, я вылетел на длинную узкую просеку, бывшую когда-то асфальтовым шоссе. Шоссе осталось от первого поселения.
На просеке близилась к логичному завершению драка: около двадцати бандитов в сине-красном напали на десяток спавших. На данном этапе пятеро из десятки стояли попа к попе и отбивались длинными мечами от шестнадцати бандитов. В одном из пяти я узнал Валенау и радостно заорал:
– Э-ге-гей! Валенау! Ты че ж это ответа не письмо не дождался, а? Я ж тебя еле нашел!
Реакция была неожиданная. Трое в сине-красном направились ко мне, а число оборонявшихся уменьшилось до четырех. Я понадеялся, что он не упал в обморок от моего вида, а просто поскользнулся, и приготовился к сценке «Поросенок и три бандита».
Ключевым предметом в сценке являлся меч, который я соорудил когда-то на досуге в лаборатории молекулярной сборки.
Трое, летевшие не меня, раскидывая во все стороны (подразумевалось, что в меня) ножи, этого не знали. Они не знали еще много другого – что я умею владеть мечем, и что одежка бронированная. И мне даже захотелось присесть, чтоб порезвить народ, но времени, к сожалению, на это не было. Кроме этого, пара довольно быстро и точно летевших сюрикенов [14] меня если не огорчила, то удивила уж точно.
Поэтому я взвился в воздух и сшибся с передним из наступавшей клинышком троицы. От встречи он полетел в обратном направлении с обрубком меча в руке, прижатой к животу, куда врезалось мое колено. Владелец колена, не обращая внимания на двух безмерно удивившихся качков, помчался вперед, выкрикивая на ходу кучу грозных фраз типа:
– У Чебурашки уши выросли!
Некоторые банды до сих пор, наверно, считают, что Чеберашка – это очень страшный зверь, нечто вроде помеси слона, ежа и зам директора по воспитательным вопросам.
Понятное дело, бандиты испугались, так как в перерывах между воплями я изображал сверхзвуковой вертолет: по опыту общения с местным постяпонским населением я знал, что им положить на все выпендрежи противника, если он не сумасшедший. И я усердно делал вид, что я не такой.
Так, играя в интересную игру «Самолет», я носился по просеке и отшибал от головы и рук разный металлолом. Пять минут спустя народ понял, что подраться им не удастся, так как количество целых лезвий на данном участке планеты сильно уменьшилось. И после того, как я скорчил главарю очередную рожу, он рявкнул по-японски:
– Уходим! Быстро!
– Катись, катись, Колобок, только голову не забудь. – бросил я ему в быстро удаляющуюся спину тем же языком.
Проводив удаляющихся бандитов издевательским смехом, я засунул меч в ножны, и слегка поправил автомат, чтобы он через полсекунды после появления цели уже стрелял. Затем я вразвалочку направился к оставшимся на ногах пяти. Мечи они держали в положении полной готовности к самокастрации, но из рук пока не выпускали, надеясь на светлое будущее. На их лицах было ясно написано напряженное раздумие, что же делать с психом, у которого пробило изоляционные прокладки между блоками памяти. Ближайшая психушка находилась в десяти световых годах. Я сжалился и решил немного успокоить их умной фразой: