– Вот это да! – сказал Гавриил. – Не хочешь да прочитаешь. Сразу в глаза бросается.
– Да, ни кумача, ни красок здесь не жалеют, – отозвался Чубатов. – Тут на каждый плакат не меньше ста аршин пошло. А краску наверняка в бочке разводили.
Тут к ним повернулась бородатая и заиндевелая голова извозчика. Посмеиваясь, он спросил у Чубатова:
– Ты, гражданин, случайно не родственник кузнецу Вакуле?
– Нет, не знаю такого. А что?
– Да так, ничего, – ответил извозчик.
Скоро они расплатились с ним на заросшей соснами широкой улице у закрытых наглухо ворот, над которыми крашеная вывеска гласила: «Постоялый двор братьев Фейгельман».
37
Оставив мешок с продуктами и дошку на постоялом, Гавриил отправился разыскивать Василия Андреевича. Прежде чем попасть на Коротовскую улицу, где помещалось Дальбюро, прошел он мимо красной деревянной водокачки. Около нее стояли водовозы с бочками. Ни, у одного из них не было черпаков. Они просто подъезжали к свисавшей из водокачки коленчатой трубе. Из трубы начинала бить широкой струей вода прямо в бочку, и через минуту наполненная до краев бочка отъезжала, а следом за ней подкатывал другой водовоз. «Здорово придумано. Не то, что у нас в деревне», – подумал, проходя мимо, Ганька. Потом он миновал здание с вывеской «Центральный телеграф», дошел до аптеки, в окнах, которой стояли наполненные голубой и красной жидкостью стеклянные шары и, повернув налево, оказался перед огромным красным собором. Задрав голову на золотые кресты на его куполах, он уронил с головы папаху. Смущаясь прохожих, торопливо поднял ее и пошел вдоль чугунной решетки, ограждавшей собор. Потом уткнулся в обнесенный еще более высокой железной оградой городской сад. На следующей за садом улице увидел на дверях большого каменного здания черную вывеску, а на ней золотые буквы: «Дальбюро ЦК РКП(б)».
Войдя через двойные застекленные двери в просторный и светлый вестибюль, он прежде всего обратил внимание на пол, выложенный фигурными каменными плитками трех цветов. Таких полов он еще не видал. «Вот это пол! – подумал он. – Много денег в него вбухано. В бабки здесь катать – красота!»
Слева от входа часть вестибюля была отгорожена деревянной решетчатой перегородкой. Там на стоявших рядами вешалках висели шубы-борчатки, крытые серым сукном бекеши, полушубки, шинели и пальто, а на самом верху лежали шапки и папахи. На страже всего этого добра сидела за перегородкой старуха в синем халате и очках. Она вязала чулок. Завидев остановившегося в нерешительности явно не городского парня, старуха отложила чулок, высунула голову в расположенное на уровне ее плеч окно.
– Вам кого, молодой человек?
– Мне бы надо к дяде попасть.
– А кто он такой? Кем у нас работает?
– Кем работает, не знаю. Фамилия его Улыбин. Можно будет с ним повидаться?
– Сперва вытри ноги, потом разденься, сдай полушубок мне, получи номер и пройди к тому вон окошку, – высыпала скороговоркой старуха и показала на маленькое окошко в противоположном конце вестибюля.
Гавриил выполнил все ее требования, причесался перед огромным трюмо и прошел к указанному окошку.
– Постучись! Иначе будешь стоять и стоять, – приказала старуха.
Гавриил робко постучался в окошко, и оно открылось. В нем показалась усатая голова в милицейской шапке. От нее крепко пахло чесноком.
– Что скажешь? – строго спросила голова.
– Мне надо пройти к Василию Андреевичу Улыбину.
– По какому делу? По служебному или по личному?
– По личному.
– Тогда приходи от трех до пяти, – и голова скрылась, захлопнув окошко.
– Стучи еще! – приказала растерянному Гавриилу старуха. – Скажи, что к дяде. Целых, мол, два года не видались… Будь посмелее.
Гавриил постучал снова.
– Гражданин! – гневно и осуждающе сказала голова на этот раз. – Вам же русским языком было сказано, что сейчас нельзя.
– Улыбин мой родной дядя. Я из деревни приехал. Мне остановиться негде. Прошу пропустить.
– Ладно! – мрачно пробасила голова. – Сейчас позвоню, спрошу, примет ли.
Окошко снова захлопнулось. Гавриил стал ждать.
И вот окошко открылось в третий раз. Теперь голова милостиво улыбалась:
– Разрешено пропустить. Даже сказано: побыстрее. Давай документ. Сейчас я тебе выпишу пропуск. Пойдешь с ним в комнату номер пятнадцать. Это на третьем этаже.
Получив пропуск, Гавриил отправился на третий этаж по широкой каменной лестнице, застланной грязноватой темно-красной дорожкой. На втором этаже стоял бравый подтянутый милиционер с наганом на боку. Гавриил хотел было пройти мимо него, но был остановлен негромким грозным возгласом: