«Итак, я ушла в руминации и жую в голове усиливающие тревожность мысли. На самом деле я… Она записала в ежедневнике: “Боюсь!”»
«А чего конкретно я испугалась в этот раз?» – звучало в голове. Она припомнила, как прочитала послание Любы в чате группы. Оно интриговало тем, что вмещало в себя массу вариантов развития событий. Поскольку Надя была склонна к нагнетанию, выискиванию негативного, то она записала следующее: «Я подумала, что произошло что-то страшное. Или неприятное. Ведь Люба на последней встрече… Не последней, а крайней! Крайней! На крайней встрече она с таким упоением рассказывала о новом мужчине, с которым встречается уже пару месяцев».
И тут в голове Надежды возник образ, как Люба плачет, комкая платок тонкими длинными пальцами с кричащим кислотным маникюром. По телу девушки пробежали мурашки…
Снова бросив взгляд в сторону руководителя, Надя решила по-быстрому выполнить технику по снижению интенсивности катастрофических мыслей, возникших у нее в голове. Она взяла лист и записала варианты возможных событий, произошедших с Любой: 1) мужчина избил ее и ограбил, оказался преступником; 2) мужчина предложил ей выйти за него замуж – сокрушительно здорово; 3) у них просто ровные отношения. «Все скоро узнаешь», – подумала она, ощутив спокойствие. Технику декатастрофизации она любила, делала ее регулярно, иногда мысленно. Та помогала снизить влияние когнитивной (мыслительной) ошибки «Катастрофизация». Впервые про нее она услышала от психолога. Тогда он сказал:
«С твоего разрешения я использую библиотерапию. То есть расскажу тебе метафорическую историю. Послушай ее, пожалуйста. Вдруг кто-то из героев заинтересует тебя больше остальных. Итак: Жила-была Агнесса и вышла она замуж за Якоба. На годовщину их свадьбы собрались гости. Пошла Агнесса за сидром в сарай и пропала. Хватился ее Якоб, ведь гости не поены, не кормлены. Пошел в сарай. Обнаружил свою женушку, горько рыдающей, сидящей на коленях в соломе. “Что случилось, Агнесса. Отчего ты так сокрушаешься?” “Как мне не сокрушаться, любимый мой муж? Ведь скоро у нас родится сын. Назовем мы его Янушем в честь твоего отца. Он будет красивым мальчиком, а потом сильным и смелым юношей с кудрявыми ангельскими волосами и глубоко-синими глазами. На свои 16 лет пойдет он в этот сарай, чтобы яблоки для сидра перебрать и…” – Агнесса завыла волчицей и начала вырывать свои светло-каштановые шелковистые волосы. “Да успокойся ты”, – присев около жены попросил Якоб, обняв женщину за плечи. Та же указала правой рукой на стену. На ржавом гвозде висел топор, рядом вилы, широкая и длинная двуручная пила. “Как мне не рвать на себе волосы, когда наш Януш пойдет в сарай, а топор или вилы сорвутся и упадут на него, убьют и лишимся мы сына нашего прекрасного”, – сквозь слезы пояснила Агнесса. Тогда Якоб пообещал жене покрепче закрепить опасные инструменты и порадовался, что супруга у него такая пугливая. “С такой мне будет легче жить, веревки из нее вить”, – подумал мужчина».
– Какая глупая эта Агнесса, – сказала Надежда, выслушав историю. – Какой смысл лить слезы о том, чего нет?
– Сколько раз ты перепроверила сегодня? – спросил психолог и отвел взгляд. Она понимала, что смотрит в записи, готовясь сделать новые, но отловила мысль: «Избегает смотреть на меня!»
– Сегодня на один раз меньше, – ответила она. Мужчина молчал, выжидая. Ее напрягала подобная манера специалиста вытягивать из нее откровения. Надежда почувствовала знакомую, тупую боль справа над лопаткой, машинально потянула подбородок вперед и влево, растягивая мышцы.
– Снова болит? – заметил психолог.
Она кивнула, мысленно отругав себя за автоматизм. Ей не хотелось показывать свою слабость, хотелось выглядеть сильнее в глазах психолога. «Я ему не доверяю или хочу понравиться?»
– Какие эмоции ты испытываешь, понимая, что проверила на один раз меньше – не десять раз, а девять? – Вопрос вернул Надежду на землю. – Ты же с утра сразу пошла в офис, а после работы на сессию ко мне, верно?