Аркадий. О Фенечке.
Николай. Ш-ш-ш! Откуда ты знаешь?
Аркадий. Интуиция.
Николай. Да, о Фенечке. Ты же знаешь Фенечку? Ну, что это я — конечно, знаешь! Так вот, думаю, тебе известно, я уже давно к ней неравнодушен. Ее мать была лучшей экономкой, из тех, какие у нас бывали, а после ее смерти Фенечка взяла на себя все ее обязанности и исполняла их с большим знанием дела и умением, а лет-то ей всего… двадцать три, на год старше тебя. Я ей в отцы гожусь, а, каково? Ха-ха. Как бы то ни было, я давно уже к ней привязан. Да, и попросил ее переехать из сырой квартиры, что над прачечной, в большой дом. Говорю сейчас об этом, отчасти потому, Аркадий, что боюсь… ты будешь осуждать ее.
Аркадий. Я буду осуждать Фенечку?
Николай. Надеюсь, ты не очень будешь против, Аркадий.
Аркадий. Против? Чего это ради я должен быть против?
Николай. Ну, потому что… ну, я подумал, что… Так или иначе, на самом деле, причина, по которой я поселил ее в этом доме, и я хочу, чтобы ты знал об этом… причина заключается в том, я очень люблю эту девушку, Аркадий… и считаю порядочным и правильным, чтобы она жила в этом доме после того… (Пауза.) после того, как она родила ребенка.
Аркадий. Ребенка?
Николай. Это наш общий.
Аркадий. Ты хочешь сказать?..
Николай. Мальчик.
Аркадий. Ты и?..
Николай. Ему шесть месяцев.
Аркадий. У меня появился маленький брат.
Николай. Сводный.
Аркадий. Сводный.
Николай. Митя.
Аркадий. Митя.
Николай. Митя. Теперь ты все знаешь. Должен тебе сказать, что он вылитый я.
Аркадий вдруг смеется и обнимает отца.
Аркадий. Папаша, лучшей новости быть не может!
Николай. Правда?
Аркадий. Конечно, правда. Ах ты, хитрюга! Старый повеса! Ловко ты все это проделал! Поздравляю!
Николай. Ты не сердишься?
Аркадий. Сержусь? Господь с тобой, я так рад за тебя!
Николай. Спасибо тебе, сын. Спасибо. Мы не будем говорить об этом в присутствии Павла. Боюсь, что он не одобряет все это. С его понятиями о классовых и общественных приличиях.
Слева входят Павел и Базаров. Поговорим после.
Базаров — студент. Смуглый, худощавый, впечатлительный. Чувствует, что в этом доме он посторонний по своим политическим и общественным воззрениям, отсюда его высокомерие и резкость.
Аркадий. Вот и он! Проходи, Базаров! Подойди сюда. Дядюшка, вы уже, наверно, познакомились — Павел Петрович Кирсанов. А это мой отец, Николай Петрович Кирсанов. Евгений Васильевич Базаров.
Базаров официально кланяется.
Николай. Душевно рад и благодарен за доброе намерение посетить нас, Евгений Васильевич. Надеюсь, вы сможете провести у нас большую часть лета, а также надеюсь, что вам не наскучит наше общество.
Павел. Ты помнишь, в батюшкиной дивизии был лекарь Базаров? Так этот лекарь, он говорит, его отец.
Николай. Правда? Боже мой, как тесен… как…
Павел. Extraordinaire, n'est се pas?[4]
Николай В самом деле. Вы же тоже будете доктором? Прекрасно. Отлично. Садитесь. Садитесь. Устали, должно быть, с дороги.
Базаров. Я предпочитаю стоять.
Николай. Конечно. Лучше постоять. Размять ноги. Непременно… Надо постоять… Значит так… как бы получше все это устроить… Чай можно накрыть здесь. Затем молодые люди могут отдохнуть, а ужинать будем в семь. Хорошо? Петр! Ну ведь нарочно прячется от меня. Это уже не шутки. Дуняша! Ох, если бы вы знали, как все труднее становится управлять. Ну разве я преувеличиваю, Павел? Старая система… конечно, в ней были свои изъяны. А что теперь?.. Теперь я отдаю всю землю крестьянам, чтобы они возделывали ее — дарю им ее. Но будут ли они возделывать ее даже для себя? Я бы очень хотел, Аркадий, чтобы ты вник в это дело. В мои годы это становится непосильным для меня… к сожалению. (Дуняше.) Ах, Дуняша. Принеси сюда самовар.
Павел. Для меня какао, s'il vous plait[5].
Николай. И возьми в буфете бутылку темного хереса. Молодые люди, возможно, хотят… этого… покутить!