— Вы все время забываете, мистер Блейн, что я замужем за Транспортом.
— Действительно, забываю.
— Тут в приемной Джордж с Хербом. Они мутузят друг друга и катаются по полу. Заберите их от греха подальше, пока они меня не довели.
— Пускай заходят,— сказал Блейн.
— У них вообще-то все дома?
— Вы имеете в виду Джорджа и Херба?
— Кого же еще?
— Конечно, Ирма. Просто у них такой стиль.
— Вы меня утешили,— сказала секретарша,— Сейчас выпихну их к вам.
Двое фабрикаторов зашли в кабинет и вольготно расселись в креслах. Джордж швырнул Блейну папку
— Сновидение Дженкинса. Только что закончили.
— Этот тип хотел участвовать в большой охоте,— добавил Херб,— Мы ему состряпали целый сценарий.
— Все как в жизни,— с гордостью заявил Джордж,— Ничего не упустили. Сунули его в джунгли, добавили туда жары, грязи и насекомых и напичкали окрестности кровожадными хищниками. За каждым кустом его будет ждать какая-нибудь кошмарная тварь.
— Это не охота,— сказал Херб,— а вечное сражение. Когда он не трясется от страха, то улепетывает со всех ног. Черт меня побери, если я упомню еще одного такого клиента.
— У нас кого только не бывает,— заметил Блейн.
— Да уж. Но мы любого уделаем.
— В один прекрасный день,— сухо сказал Блейн,— вы, ребята, доиграетесь до того, что вас вышвырнут в Физкультуру.
— Черта с два! — сказал Херб,— В Физкультуру не берут без медицинского образования. А мы с Джорджем даже палец толком забинтовать не умеем.
Джордж пожал плечами:
— Вам не о чем беспокоиться. Мирт все уладит. Если мы перегнули палку, она смягчит сценарий.
Блейн отложил папку в сторону.
— Я введу его сегодня вечером перед уходом.— Он взял в руки блокнот.— А здесь у меня для вас совсем другое задание. Прежде чем приступать к нему, пригладьте свои вихры и станьте пай-мальчиками.
— Это для дамочки, которая только что отсюда вышла?
Блейн кивнул.
— Для нее я бы состряпал такое сновиденьице!..— заявил Херб.
— Ей нужен покой и достоинство,— предупредил Блейн,— Галантное общество. Что-то вроде современной версии плантаторской эры середины девятнадцатого века. Никакой грубости сплошные магнолии, белые колонны и лошади на зеленой траве.
— И ликеры! — подхватил Херб,— Океан ликеров. Бурбон, листья мяты и...
— Коктейли,— поправил его Блейн,— И к тому же не слишком много.
— Жареные цыплята,— вступил в игру Джордж,— Арбузы. Лунный свет. Катание на лодках по реке. Дайте мне, я это сделаю!
— Не заводись. У тебя неверный подход: нужно медленнее и проще. Без спешки. Представь себе нежную мелодию — нечто вроде вечного вальса...
— Можно ввести туда войну,— предложил Херб,— В те времена воевали галантно. Кавалеристы в расшитых мундирах...
— Она не хочет войны.
— Но нужно же хоть какое-то действие!
— Никаких действий — или совсем чуть-чуть. Ни волнений, ни сражений. Сплошная элегантность.
— И мы,— скорбно добавил Джордж,— все в грязи и только что из джунглей.
Снова зажужжало переговорное устройство.
— Вас хочет видеть бизнес-агент,— сказала Ирма.
— О’кей, передайте ему...
— Он хочет видеть вас немедленно.
— Ах-ах! — сказал Джордж.
— Норм, вы всегда были мне симпатичны,— сказал Херб.
— Хорошо,— сказал Блейн.— Передайте: я сейчас приду.
— И это после стольких лет,— пожаловался Херб,— Стараешься, режешь ближним глотки, втыкаешь в спины кинжалы, чтобы пробиться наверх,— и вот результат!
Джордж провел указательным пальцем по горлу и издал шипящий звук, имитируя бритву, врезающуюся в плоть.
Шутники!
Лью Гиси был бизнес-агентом гильдии Сновидений. Много лет подряд он правил гильдией — правил железным кулаком и обезоруживающей улыбкой. Был предан своему делу и требовал преданности от других. Был скор на расправу, решительно и строго наказывал провинившихся и не скупился на награды достойным.
Работал он в богато убранном кабинете, но за обшарпанным столом. Стол был для него символом — или напоминанием — той жестокой борьбы, которую ему пришлось выдержать, чтобы достичь своего нынешнего положения. За этим столом он начинал свою карьеру; стол кочевал за ним из кабинета в кабинет, пока Лью Гиси локтями пробивал себе путь наверх. Стол был потрепан и покрыт шрамами (в отличие от своего владельца), словно именно он принимал на себя удары, предназначенные его хозяину.
Но этот удар он не смог принять на себя — сидевший в кресле за столом Лью Гиси был мертв. Голова его упала на грудь, руки лежали на подлокотниках, а пальцы все еще цеплялись за дерево.
Он выглядел спокойным и умиротворенным, так же как и сама комната — будто кто-то наконец дал ей передышку после стольких лет бурных сражений. Теперь она отдыхала, наслаждаясь покоем, словно понимая, что передышка будет недолгой. Пройдет немного времени, и новый человек придет сюда, сядет за стол — очевидно, уже за другой стол, ибо кто же захочет сидеть за обшарпанным столом Лью Гиси? — и вновь начнется бой и закипят страсти.
Норман Блейн остановился на полпути между дверями и столом; тишина, царившая в комнате, и голова, склоненная на грудь, без слов рассказали ему о случившемся.
Блейн стоял, прислушиваясь к тихому тиканью настенных часов. Обычно их не было слышно — их заглушали другие звуки. В приемной через коридор стрекотала пишущая машинка, доносился даже отдаленный шелест машин, мчащихся по магистрали, идущей мимо Центра.
Он подумал, почти бессознательно: «Смерть, тишина и покой троицей неразлучной ходят, не разнимая рук». И тут осознание происшедшего сжало мозг кольцом леденящего страха.
Он осторожно шагнул вперед. Звуки шагов утонули в толстом ворсе ковра. Блейн все еще не понимал, что попал в очень двусмысленное положение: что несколько минут назад бизнес-агент вызвал его к себе; что именно он нашел мертвое тело; что его присутствие в кабинете может показаться подозрительным.
Он подошел к столу, к тому краю, где стоял телефон, и, услыхав голос оператора, попросил:
— Охрану, пожалуйста.
В трубке раздался щелчок, чей-то голос произнес:
— Охрана слушает.
— Фарриса, пожалуйста.
Блейна начала бить дрожь; мускулы на руках непроизвольно сокращались, лицевые мышцы нервно подергивались. Он почувствовал, что задыхается; желудок сдавили спазмы, к горлу подступил тугой комок, во рту внезапно пересохло. Он крепко стиснул зубы и усилием воли укротил взбунтовавшиеся мышцы.
— Фаррис у телефона.
— Это Блейн из Фабрикации.
— Привет, Блейн. Чем могу помочь?
— Гиси вызвал меня к себе. Я пришел в кабинет, но патрон мертв.
— Вы в этом уверены?
— Я не дотрагивался до него. Он сидит в кресле. Но мне кажется, что он мертв.
— Кто-нибудь еще знает?
— Нет. В приемной сидит Даррелл, но...
— Вы не вскрикнули, увидев труп?*
— Нет. Я позвонил вам.
— Молодец! Сразу видно, что у человека есть голова на плечах. Оставайтесь на месте. Никому ничего не говорите, никого не впускайте и ни к чему не прикасайтесь. Мы сейчас будем.
Раздался щелчок, и Норман Блейн опустил трубку на рычаг.
В комнате по-прежнему было тихо — она застыла в ожидании, наслаждаясь последними мгновениями покоя. Скоро сюда нагрянет Фаррис со своими головорезами, и начнется настоящее светопреставление.
Блейн тоже застыл в ожидании, нерешительно стоя у стола. Теперь, когда выдалась свободная минута для размышлений, когда прошел первоначальный шок, когда реальность происшедшего начала проникать в глубины сознания, оттуда выползли на свет новые страхи.
А поверят ли ему, что Гиси был уже мертв? Или потребуют доказательств?
«Зачем патрон хотел вас видеть? — спросят его.— Как часто он вызывал вас к себе раньше? Вы имеете хоть какое-то представление о том, зачем вы ему понадобились?