14 января 1951 года Л. П. Берия направил Б. Л. Ванникову, А. П. Завенягину и И. В. Курчатову письмо, где отмечает, что работа над созданием предложенного реактора имеет исключительно важное значение, и даёт конкретные задания по развёртыванию работ. "Учитывая особую секретность разработки нового типа реактора, надо обеспечить тщательный подбор людей и меры надлежащей секретности работ". В заключительной части письма Берия написал: "Кстати сказать, мы не должны забыть студента МГУ Лаврентьева, записки и предложения которого по заявлению т. Сахарова явились толчком для разработки магнитного реактора (записки эти были в Главке у тт. Павлова и Александрова).
Я принимал т. Лаврентьева. Судя по всему, он человек весьма способный. Вызовите т. Лаврентьева, выслушайте его и сделайте совместно с т. Кафтановым С. В. (министр высшего образования СССР) всё, чтобы помочь т. Лаврентьеву в учебе и, по возможности, участвовать в работе. Срок 5 дней" [4, с. 897].
Лаврентьева приглашают в Главк.
"По широкой лестнице мы поднялись на второй этаж в кабинет Н. И. Павлова. (Николай Иванович Павлов, начальник отдела Главного управления, курировал работы по созданию атомного водородного оружия.)
Меня давно ждали. Павлов сразу позвонил кому-то, и мы пошли в другое крыло здания: впереди генерал, затем я, тоже в военной форме, но без погон. Зашли, минуя приёмную, прямо в кабинет к начальнику Главного управления Б. Л. Ванникову. Табличку на двери я успел прочитать. В кабинете находились двое: Ванников в генеральской форме и штатский с окладистой чёрной бородой. Павлов подсел к штатскому, а меня посадили напротив. За всё время моей службы в армии мне не приходилось даже издали видеть генерала, а здесь я оказался сразу перед двумя. Штатского мне не представили, и уже после встречи я спросил у Павлова, кто был этот, с бородой. Он как-то загадочно улыбнулся и ответил: "Потом узнаете". Потом я узнал, что разговаривал с Курчатовым. Вопросы задавал он. Я подробно рассказал ему об идее использования в промышленных целях энергии ядерных реакций между лёгкими элементами. Его удивило, что витки сетки представляют собой толстые медные трубы, охлаждаемые водой. Я собирался пропускать через них ток, чтобы его магнитным полем защитить от заряжённых частиц. Но здесь в разговор вмешался Павлов, перебил меня и сказал, что я собираюсь вставить туда атомную бомбу. Я понял, что их интересует моё первое предложение".
Докладная на имя Л. П. Берии: "По Вашему поручению сегодня нами был вызван в ПГУ студент 1-го курса Физфака МГУ Лаврентьев О. А. Он рассказал о своих предложениях и своих пожеланиях. Считаем целесообразным: 1. Установить персональную стипендию - 600 руб. 2. Освободить от платы за обучение в МГУ. 3. Прикрепить для индивидуальных занятии квалифицированных преподавателей МГУ: по физике - Телесина Р. В., по математике - Самарского А. А. [оплату производить за счёт Главка). 4. Предоставить О. А. Л. для жилья одну комнату площадью 14 кв. м в доме ПГУ по Горьковской набережной 32/34, оборудовать её мебелью и необходимой научно-технической библиотекой. 5. Выдать О. А. Л. единовременное пособие 3000 руб. за счёт ПГУ". Подписана: Б. Ванников, А. Завенягин, И. Курчатов, Н. Павлов. 19 января 1951 г. [2, с. 889].
О результатах беседы рассказывает Лаврентьев: "Для того, чтобы по предложению Курчатова закончить университет за четыре года, я должен был "перескочить" с первого курса на третий. У министра высшего образования я получил разрешение на свободное расписание, чтобы посещать занятия первого и второго курса одновременно. Кроме того, мне была предоставлена возможность заниматься дополнительно с преподавателями физики, математики и английского языка. От физика пришлось вскоре отказаться, а с математиком Александром Андреевичем Самарским у меня сложились очень хорошие отношения. Ему я обязан не только конкретными знаниями в области математической физику но и умением чётко поставить задачу, от чего в значительной степени зависело её успешное и правильное решение.
С Самарским я провёл расчёты магнитных сеток, были составлены и решены дифференциальные уравнения, позволившие определить величину тока через витки сетки, при котором сетка защищалась магнитным полем этого тока от бомбардировки высокоэнергетичными частицами плазмы. Эта работа, законченная в марте 1951 г., дала начало идее электромагнитных ловушек...
Приятной неожиданностью был для меня переезд из общежития на Горьковскую набережную, в трёхкомнатную квартиру на седьмом этаже нового большого дома. Махнев предложил мне перевезти в Москву мать, но она отказалась, и вскоре одна из комнат была заселена. Специальным постановлением правительства мне была назначена повышенная стипендия, и я был освобождён от платы за обучение.
В начале мая 1951 г. был, наконец, решён вопрос о моём допуске к работам, проводившимся в ЛИПАНе (так назывался тогда Институт атомной энергии. - В. С.) группой И. Н. Головина. ...Моя экспериментальная программа выглядела довольно скромной. Я хотел начать с малого - с сооружения небольшой установки, но рассчитывал в случае быстрого успеха на дальнейшее развитие исследований на более серьёзном уровне. Руководство отнеслось к моей