Значит проникновение в дом пока откладывалось. Нужно сначала закрепиться в своей потерянной жизни, восстановиться как внешне, так и морально. А потом уже заняться этим ублюдком, который посмел посягнуть на мир Марата. Но для этого надо было двигаться в свой район, где его бы узнали в магазинах, кафе и клубах. А здесь, в этой части центра Москвы еще надумаешься, как провернуть трюк с пост-оплатой в магазине, где тебя не знают в лицо: вдруг еще потребуют документы. Вот странные две жизни жил Марат последнее время: в одной он был привязан к своему месту обитания комфортом, а в другой ему нельзя было покидать свой район надолго из-за вечерних проверок, работы. Получается, что свободы нет ни там, ни там.
И в этот момент произошло то, что заставило внутри сердце учащенно забиться, но тут же раскрыло глаза на некоторые непонятные факты последних пары часов, а так же подсказало, что делать дальше: он увидел отца.
С огромного билборда волевым, строгим взглядом на него смотрел Станислав Владимирович Костов. Под его фотографией было написано «Новый президент — новые правила!». А за его спиной стоял сам Марат. Точнее это был не он, а тот заменитель, который сейчас исполнял его роль.
- Вот сволочь! - возмутился Марат вслух.
Отец раньше не привлекал Марата к своей политической деятельности и никогда не использовал семейные ценности в политической рекламе. А этот сукин сын не только влез в чужую шкуру, но и пиарится вместе с отцом в президентской компании! Да как его с такой рожей вообще могли спутать? Что это за наглая ухмылка и вздернутый подбородок? Настоящий Марат никогда не позволил бы себе такое выражение надменного превосходства да еще и с трехметровой высоты баннера — это же прямая дискриминация случайных зрителей рекламы. Или позволил бы?
Зато теперь стало понятно, почему таксист сказал ему эту непонятную фразу про «замолвить словечко», гвардеец на пропускном пункте кивнул, а люди в очереди откровенно пялились. Реклама отцовской политической программы стала ему визитной карточкой, люди видели лицо и узнавали его. Вот и решение проблемы идентификации в магазине! Марат покрутил головой и отметил на удалении еще один рекламный щит с отцовским лицом и этой ненавистной рожей за его спиной. Агрессивная политическая реклама будет теперь на каждом шагу, Марат знал это. Что же, ему только лучше.
17. Вор в собственном доме.
С магазином одежды получилось как нельзя лучше. Ему даже не нужно было называть себя, что-то объяснять. С порога его узнали, обращались по имени отчеству. При оформлении покупки попросили просто посмотреть в видеоглазок терминала. Как Марат догадался — подтвердили идентификацию. Через час он окончательно обрел свой прежний образ. Настроение значительно улучшилось, захотелось даже пройтись по местам прежней «боевой» славы, покутить, восстановить собственное доброе имя в тусовке. Но тут же вспомнив о том, как и для чего он сюда пробирался, Марат одернул себя. Не до тусовок, ведь впереди более интересные развлечения.
Одежду, в которой зашел в магазин, Марат не стал выкидывать. Рассудив, что если он оставил документы, то зачем же выкидывать и часть того образа, который прилагался к тем самым спрятанным документам. Поэтому одежду он попросил упаковать в пакеты, которые запихнул в тут же купленную сумку. А выйдя из магазина, он вернулся к выходу из пропускного пункта. После некоторых поисков Марат нашел место, где можно было спрятать сумку. На такой же серой коммуникационной будке, как и с той стороны, только на этот раз будка была с навесом, под который и получилось запихнуть сумку. Будка стояла внутри озелененной площадки, проще говоря — в кустах. Так что манипуляции Марата никто не видел, и оставалось надеяться, что какое-то время эту заначку не найдут.
Вот теперь можно и нужно было как-то возвращаться в свой настоящий дом. Единственным вариантом быстро попасть в свой район было такси. Марат пошел вдоль улицы, по пути стараясь высмотреть таксомат, и вскоре ему повезло. Нажав красную кнопку на желтом ящике Марат полез в карман и пересчитал деньги. Было не густо. Когда бесшумно подкатила и остановилась машина такси, Марат первым делом спросил стоимость проезда до нужного места. Оказалось, что денег не хватает. Не давая себе шанса на сомнение парень прыгнул на заднее сидение. Таксист сделал вид, что поправляет зеркало заднего вида, рассматривая Марата повнимательнее. Марат показал водителю сложенные купюры, и сказал:
- У меня налички не хватает.
- Таким уважаемым людям мы делаем скидки. - ответил таксист и широко улыбнулся.
Честно говоря, Марат на это и рассчитывал. Податливость обслуживающего жизнь богачей персонала всегда была чем-то естественным. Видимо он немного отвык от этого само собой разумеющегося аспекта прошлой жизни.
- Спасибо. Я не забуду этого. - всё же он ощущал себя неуютно, хотя иного выхода, как войти в роль нагловатого сына политика, у него не было.
Машина тронулась. А Марат положил деньги в купюроприемник, откинулся на сидение и стал рассматривать виды, проносящиеся за окном.
Раньше его особо не интересовали здания, улицы, тротуары, люди, машины. Как они выглядят, что делают, куда едут. Ему было все равно. У него была своя вселенная, центром которой он назначил себя. Его мир вращался тогда вокруг него, и всех это устраивало — и Марата, и мир. Но это ощущение почему-то не возвращалось. Совсем недавно Марату казалось, что стоит ему попасть внутрь МКАДа, и все вернется на круги своя. А ощущение было такое, как будто не мир вокруг был должен Марату, а наоборот, ждал что-то от него. Это ощущение как там, за МКАДом: ты живешь в постоянном ожидании каких-то проблем, конфликтов. Тебе надо ходить на работу — и это проблема, потому что не работа ждет тебя, а ты пытаешься на нее не опоздать, не потерять. Тебе надо ходить в магазин и готовить еду — и это проблема, потому что прислуга не спешит всё сделать за тебя. Тебе надо молча показывать документы на вечернем обходе — и это проблема, потому что гвардейцы ждут что-то от тебя: взятку, стукачество, нарушений.
Марат вышел из такси примерно в квартале от своего дома и неспешно отправился дальше. Уже смеркалось, что было даже на руку. И все же он волновался. Вот даже на пропускном пункте не волновался, а тут что-то разобрало. Домой очень хотелось, давно хотелось, а вот возвращаться придется как будто не его двойник сидит внутри, а он сам пытается проникнуть в чужую жизнь.