Пригнувшись, что бы даже на просвет окон, через жалюзи не было видно его силуэта снаружи, парень пробрался в кухонное отделение. В выдвижном ящике нашлись столовые приборы, а самое главное, кухонные нож с тонким лезвием. Когда-то Марат в старом фильме видел, что такие чемоданчики можно открыть, если засунуть тонкое лезвие в какую-то щель. По версии фильма, следовал щелчок, и чемодан раскрывался. Марат снова вернулся в санитарную комнату и подсвечивая себе коммуникатором принялся за работу.
Но реальность была не столько благосклонна к молодому человеку, и кейс не поддавался манипуляциям с тонким лезвием. Лезвие не желало зацеплять ничего такое, что должно было щелкнуть и открыть. Оно нещадно гнулось, соскальзывало. Тогда Марат снова сходил в кухонное отделение, пошарил по ящикам еще и нашел широкий поварской нож с толстым, явно не гнущимся лезвием, и, вернувшись в темное место, засадил его между створками чемодана. После недолгих усилий что-то хрустнуло, треснуло, замок просто откололся с куском корпуса и чемодан раскрылся.
Марат ожидал увидеть примерно то, что увидел. Однако не в таком количестве. По кафельному полу душевой кабинки рассыпались деньги. Много денег. Исключительно крупными купюрами, с которых на Марата смотрело улыбающееся лицо какого-то из бывших президентов. Этот президент, казалось, радовался находке. Откуда у этого паразита-двойника такие суммы? Единственное внятное объяснение, которое молодой человек мог дать своей находке было то, что Тимур-заменитель под новой личиной втесался в политические игры отца, а в этой сфере количество денег не поддается исчислению. За эту версию говорили плакаты с лицом отца и рожей Тимура, а так же документы на столе в бывшей комнате Марата.
Ну что же, если нарисованный президент так доволен, если на плакатах лицо самого Марата, если он взял этот кейс в своей комнате своего родного дома, то это даже не кража. Он забрал своё.
18. Разделяй и властвуй.
Тимур вернулся в свой ставший уже привычным дом в отличном настроении. Ещё бы, ему наконец-то удалось договориться о своей замене в институте. О, это был поистине гениальный ход с его стороны. Решение ему пришло в голову неожиданно: если он заменяет кого-то в этой жизни, то пусть его заменит в институте кто-нибудь, ведь так не хочется тратить время на это никчемное образование, если вокруг крутится такая замечательная жизнь. Тамара как-то обмолвилась, что у каждого человека в мире семь двойников и уйма похожих людей. Вот Тимур и нашел похожего на себя парня, который согласился ходить в институт под видом Марата Костова. Но только на занятие и экзамены. В тусовке ему участвовать было запрещено. Тимур просто отдал ему студенческое удостоверение, предварительно сверив схожесть физиономии на фотке с заменителем и выдав какую-то сумму денег на одежду. Это было не опасно, так как преподаватели вряд ли заметят разницу, а своих новых друзей, которые знали его под именем Марата, он предупредил. И даже вдохновил, так как они тоже захотели заиметь себе «учебные аватары», как выразился Жмот. То, что «учебный аватар» будет играть роль Тимура, играющего чужую роль, вообще забавляло. Он был доволен собой, рад окружающему миру, радовался жизни.
Еще его радовала новая покупка: замечательная кепка одного из местных модных домов. У этого неудачника Марата не было ни одной кепки в гардеробе, и это огорчало Тимура. Поэтому, воспользовавшись своей новой привычкой поощрять себя за удачные дела какой-нибудь дорогой вещицей, Тимур приобрел себе новую кепку, которую сразу и водрузил на голову.
Вернувшись в поместье, он сразу направился к себе в комнату, так как по дому слоняться не было смысла. Прислуга пряталась от него, а та, которая обычно встречалась ему в доме, не интересовала ввиду принадлежности к мужскому полу. А приставать к служанкам он не гнушался, ведь когда-то это были люди его окружения, а теперь у него появилась власть над ними. А ощущение власти над ними возбуждало его. Жаловаться они боялись, лишь охрана порою портила развлечения. С охраной не поспоришь, они одними своими размерами и невозмутимостью давили. После нескольких случаев служанки стали избегать оставаться с ним наедине, а если он вызывал их по какому-то вопросу, то за дверью всегда маячил охранник. Бред какой-то, это же его дом и его прислуга, а они вдруг начали придумывать новые правила своего поведения! Но Тимур не скандалил, понимая, что это развлечение лучше не афишировать.
В комнате почему-то было открыто окно, хотя он точно помнил, что все окна были закрыты сегодня. Значит кто-то из прислуги побывал у него без разрешения. Что же, это даже повод отчитать кого-то из персонала, причина лишний раз показать, кто в доме хозяин.
Тимур скинул пиджак на кровать, и направился к шкафу, что бы выбрать мягкий домашний костюм, на ходу расстегивая пуговицы рубашки. Нравилось ему менять одежду несколько раз в день. Раньше было не так, раньше был один комплект одежды на сезон, большее себе позволить было нельзя, что бы братва не заподозрила в любви к шмоткам. Да и деньги, заработанные и выигранные в гонках, разлетались слишком быстро на игровых автоматах. А тут переодевайся сколько вздумается, никто слова не скажет. И больше одного раза одежду можно не носить. Скидываешь всё в корзину, а прислуга стирает. Им полезно побольше работать.
Пиликанье коммуникатора застало его отодвигающим большую зеркальную дверь шкафа. Он еще секунду задержался, прежде чем сдвинуть дверь полностью, что бы еще раз посмотреть на себя. Как удачно со зрением-то сложилось, очки больше не нужны, и без них он просто красавчик. И это, кстати, его настоящее лицо, а не морда этого Марата. Это Марат был на него похож, а не наоборот.
Тимур не стал возвращаться к пиджаку, что бы достать комм и посмотреть, кто звонит, а просто коснулся импланта за ухом.
- Это я. - услышал он голос Тамары. Она никогда не здоровалась с ним, а просто отдавала команды. По телефону или наедине, конечно. А при людях — сама любезность, материнские нотки в голосе, поглаживания его то по голове, то по плечу. Эту особенность ее поведения он уже давно заметил, и ему не нравилось быть её игрушкой, её прислугой.
- Да, слушаю, Тамара Осиповна. - ответил он стараясь придать голосу дружелюбие. А вот его шипы в её сторону были запрещены. Он как-то попытался вести себя с ней так же, как она с ним: в обществе дружелюбно, наедине сухо. И за это получил такую выволочку, что впредь зарекся тягаться с ней в этом вопросе.