- Где бокалы? - она начала открывать все шкафчики подряд, пока не нашла бокалы и штопор. Марат было дернулся помочь открыть бутылку, считая это частью мужского этикета, но Марта жестом остановила его. - Сама. Я уже столько лет не пила. Хочу вспомнить, как этой штукой пользоваться.
Криво приладив штопор, она нажала кнопку, тот зажужжал, но с первого раза ничего не получилось. Зато со второго бутылку удалось открыть, и Марта наполнила бокалы, немного пролив вина на стол.
- Вот неуклюжая. - вздохнула она. - Ладно, потом уберу.
- Да у нас аренда с уборкой, не переживай.
- Это как? - удивилась девушка.
- Эх. - на этот раз вздохнул уже Марат. - Завтра всё увидишь.
Марта протянула ему бокал, Марат подхватил.
- Давай выпьем за тебя. - произнесла девушка, а Марату показалось, что в голосе её что-то изменилось, что он дрогнул. - Понимаешь, я до конца не верила, что это вот всё получится. Ну не бывает так в жизни. И до сих пор не верится, что моя доченька попала туда, куда бы я никогда не смогла её привезти.
На глазах Марты навернулись слезы. Да, значит не показалось. Внутренняя сжатая пружина девушки искала выход. И как обычно у них это бывает, по любому поводу выход идет через слезы. Марат взял из подставки салфетку и протянул ей. Говорить было что-то бессмысленно. Он уже много раз ей повторял одно и тоже, что это не шутка, не сказка, не фантастика. А Вера в эти моменты стояла и поддакивала ему. Этакий полиграф. Но нужно было что-то, наверное, сказать, поэтому Марат открыл рот, еще не зная, что собирается произнести. Но Марта снова остановила его жестом.
- Не говори, всё потом. Я сейчас выговорюсь, мне станет легче. Понимаешь, когда ты выкинул документы в канаву и сказал, что больше не вернешься туда, а потом еще отдал мне ключи, то я подумала, что всё, на этом сказке конец, а кто слушал молодец. Хотя ты уже даже контракт медицинский мне отдал, а это как золотой слиток для меня. Для нас с Верой. А я всё равно подумала, что всё. Ты уйдешь, а мы вылечимся и снова вернемся домой, в свою квартиру. Нет, я прекрасно понимаю, что мы в любом случае вернемся, и не это меня расстроило. Меня расстроило, что ты туда не вернешься, не будешь больше жить напротив. - Марта промокнула глаза, слёзы не останавливались, голос иногда срывался на плаксивые нотки. - Ты не пойми меня неправильно. Я тебе по гроб жизни обязана буду. И Вера. Мы не сможем расплатиться с тобой никогда, наверное. Но что бы чем-то тебе отплатить, надо что бы ты хоть жил недалеко. Я бы тебе ужин носила каждый вечер.
Марта всхлипнула, а Марат легко засмеялся. Это было очень мило и так наивно. Ужин. А он боялся, что она себя в оплату вдруг предложит. Вот для его мира это было бы естественно. Они чокнулись бокалами и одновременно выпили не сговариваясь до дна. Сквозь слезы засмеялась и Марта.
- Пошли этот самый ужин готовить. - сказал Марат. - А то я не умею.
- Да ладно? - глаза Марты стали удивленными. - А как ты жил-то до этого?
- Ну я уже рассказывал.
- Ты рассказывал, как очутился там. Какая-то фантастическая история. И если бы не Вера, я бы не поверила.
- Верь Вере. -улыбнулся Марат. - До попадания я жил с прислугой и не умел вообще ничего. А после так и не научился готовить, хотя и пытался. Получилось только не отравиться за это время. Немного с яичницей и бутербродами поднатренировался. Но этим я тебя кормить не буду. Давай лучше ты что-нибудь сделаешь, а я помогу, чем смогу.
- Хорошо. - Марта уже совладала со своим приступом слёз, и по своему опыту Марат знал, что продолжения не будет. - Только меня что-то уже развезло. Я на самом деле очень долго не пила. А какое вкусное-то!
И она отсалютовала Марату пустым бокалом.
- Пустым не чокаются. - сказал Марат.
В ответ на эту реплику девушка снова наполнила бокалы, правда на этот раз в гораздо меньшим количеством вина. Вино действительно было очень приятное, хотя Марат в них не разбирался, всегда полагаясь на консультантов. Ну еще на ценник. В этот раз он постарался выбрать не очень дорогое вино, да и продукты старался покупать не самые экзотические. Что это, новая привычка экономить? Привычки покупать продукты у него вообще раньше не было. А еще приходилось одергивать Марту, когда она вдруг начинала возмущаться ценниками. Так что если бы он и вино взял по старой привычке, то она бы вообще там в обморок упала.
- За Веру. - сказал Марат.
- За веру в хорошее. - ответила Марта.
Потом Марат сидел на высоком крутящемся стуле и поворачивался вслед порхающей от холодильника к плите Марте. Несмотря на предложения помочь чем-то, ему никаких дел так и не досталось. После второго бокала Марта отказалась от вина, заявив, что в таком случае вместо ужина он будет наблюдать бездыханное тело поварихи на полу кухни. Поэтому парень налил только себе и наблюдал за девушкой.
Рыжая. Красивая. И несчастная от болезни дочери. А что мешало найти достойного мужика там, в трущобах? Наверное, их отсутствие. Сейчас у нее появилась надежда на будущее дочери, и это её явно преобразило. Не на свое будущее, которое девушку видимо не очень заботило. Будущее ребенка было превыше всего. И какая уж тут личная жизнь, если все мысли о больном ребенке. Кстати, а у него-то откуда такие мысли? Своих детей нет, всегда был на попечении, проблем не знал, личная жизнь фонтанировала.
- Можно я тебе личный вопрос задам? - сказал Марат.
- Можно. - ответила Марта не отрываясь от дела и не оборачиваясь.
- Если не хочешь, не отвечай. А где папа Веры? - Марат наблюдал за её движениями, пытаясь увидеть, как это вопрос повлиял на девушку. Но та не сбилась со своего ритма движений, так же плавно перемещаясь по кухне.
Правда ответила не сразу, а после паузы. И так и не повернувшись к нему.
- Он погиб. Самоубийство. Причем у неё на глазах. - сказала она ровным голосом.
- Извини. - Марату стало неудобно за свое любопытство.
- Не извиняйся, это нормальный вопрос. Я тебе говорила, что он служил когда-то в Мосгвардии. А потом его выгнали оттуда. Он говорил, что это из-за того, что они с напарником задержали сынка какого-то чиновника пьяного за рулем. Но я знала, что это из-за взяток. Напарника же не выгнали, а его выгнали. Он сидел дома, не искал другой работы. Да у нас трудно её найти. Поэтому он пил. Пил и жалел себя. Какой он бедный, несчастный, как с ним поступили. А потом в один день прыгнул из окна. А Вера увидела.