На этот раз Костов замолчал, и Тамара поняла, что он ждет какого-то ответа.
- Дорогой, ты просто устал. И еще эта трагедия… Я с тобой, я поддержу тебя. Мы немного отдохнем… - начала Тамара тихо и вкрадчиво увещевать мужа, как обычно делала это, подталкивая его к нужным решениям.
- Ты на вопрос ответь. - вдруг перебил ее Станислав Владимирович.
Интонация и прямолинейность, не свойственная при общении с ней, насторожили. И Тамара подумала, что в их отношениях возможно что-то треснуло, и её муж вдруг решил выглянуть из под её ласковой опеки, из под её нежного каблука.
- Дорогой, мы уже сто раз это обсуждали. Это логическое развитие современного общества. История должна сделать очередной виток и вернуть хорошо забытое старое. Россия всегда была монархией, всегда имелись приближенные к великому государю. Это заложено в менталитет людей, живущих за МКАДом. Государство и есть государь. А тебе нужна надежная опора из лояльных и состоятельных. И пусть у нас официально демократия, сути-то это не меняют. Все всё понимают и согласны с этим.
- А ты знаешь, что истинная суть верхушки нашей страны при каждом изменении общественного строя и государственного управления на самом деле не менялась? Историю в школе сейчас преподают не ту, что нам читали. А нам, наверняка, не ту, что нашим родителям. Так вот, после того, как давным давно Россия перестала быть монаршей страной, ничего на самом деле не менялось. Каждый правитель создавал вокруг себя группу лояльных и состоятельных. Что революционеры собирались в кружок по интересам и вершили судьбы всех. Что партийцы-производственники строили партийную номенклатуру, подбадривая её участников всеми благами, недоступными простому люду. Что их наследники, развалившие в итоге империю на осколки, создали власть олигархата. Ничего ведь не менялось, всегда был фронтмен и группа поддержки с набитыми карманами. И мы с тобой создаем тоже самое. - Станислав Владимирович отпил из стакана.
Тамара, воспользовавшись паузой в его речи, попыталась сбить его мысленный настрой.
- Меня всегда восхищала твоя способность вести дискуссию. Ты умен и красноречив. Ты лидер по натуре своей и по велению судьбы. Но я не понимаю, почему в твоем голосе звучат нотки разочарования. Если ты все прекрасно понимаешь, если ты все это сам создал, достиг таких высот, то почему сейчас чем-то недоволен? - муж что-то хотел ей ответить, но Тамара не дала ему возможности. - Да, мы всегда знали, к чему идем. Ты же никогда не страдал этим излишним человеколюбием, которое сейчас тебе мешает рассуждать трезво. Мы элита и должны ей быть. Люди не могут быть равноправными, кто-то должен управлять другими. Ты вот историю любишь вспоминать. Так в любом моменте истории был вождь, была паства. Что, не так? И вокруг вождя был свой круг. Мы лишь с тобой делаем этот круг прочным, даем нашему окружению фиксацию их прав на бумаге, не изобретая ничего нового. Когда тебе предложили эту программу, ты же за нее с радостью ухватился. Что сейчас-то изменилось?
- Наверное, я. Новости смотришь? - спросил как-то устало Станислав Владимирович и отпил из бокала.
- Смотрю, конечно, по вере возможностей. Но когда мне их смотреть в последнее время? Я сняла с тебя весь груз этой тягости с Маратом. Теперь бегаю, договариваюсь на счет похорон и их освещения в прессе, выступаю от нашей семьи.
- Судьба дала мне намек. А может и шанс.
- Что, прости? - не поняла Тамара.
- Сегодня утром приходил судмедэксперт. Брал мазок на определение ДНК, сказал, что есть сомнения в том, что в машине был Марат. Еще есть шанс, что Марат выжил, понимаешь? Но я очень боюсь спугнуть эту удачу, этот невероятный шанс. Поэтому, я никуда сегодня не пойду, а просто напьюсь. Если мои надежды на то, что он жив, не оправдаются, то я хоть к этому моменту буду в стельку. - и Костов снова отпил из бокала.
- Не поняла. - заморгала Тамара. - Что еще за мазок? Что значит, в машине был не Марат? Дорогой, мне кажется, что ты должен принять эту потерю и не ожидать какого-то чуда. Это не шанс, это самообман. Прости, но уже ничего нельзя изменить, и чем ты скорее это поймешь, тем легче нам будет перенести утрату.
- Ты пока не давай никаких комментариев, ничего никому не сообщай. Знаешь, человек из внешнего мира, из «замкадья» пытался убить моего сына. И это как раз намек на то, что этот мир нам теперь враждебен. А как только я начал об этом думать, появляется эксперт и дает шанс на выживание моего сына. Ты понимаешь, что судьба мне говорит о чем-то? О том, что мы воспитываем враждебную среду за кольцевой дорогой. И вот уже поплатились за это. Нужно остановиться.
- Да что ты такое говоришь? Нельзя останавливаться! Мы всю жизнь к этому шли, этого хотели. А ты тут выдумал какую-то сказку о намеках судьбы и чудесном воскрешении. Да пойми же ты, что это просто маньяк напал на нашего мальчика за то, что тот натворил когда-то давно. И такие маньяки должны быть вообще лишены каких-то прав в этом мире. Они должны передвигаться там, где им позволят, не должны вторгаться в центр Москвы, не должны приближаться к нам. - рьяно принялась доказывать Тамара мужу, но тот ее снова перебил.
- Моего мальчика. А не нашего. - и он снова выпил.
Тамара снова почувствовала холод. Она встала и молча вышла из кабинета. Ругаться было бессмысленно и опасно, она всегда избегала конфликтных ситуаций с мужем. И когда он хвастался их отношениями перед друзьями или знакомыми, то всегда называл ее «бесконфликтной спутницей». А сам, дурачок, не понимал, что она им вертит и без всяких конфликтов и ссор. Или понимал, но это его тоже устраивало. Но сейчас он создавал дистанцию между ними.