- В постели отца что ли тебе так трудно было? - не выдержал Марат.
- Ой, заткнись, а? - лениво отмахнулась Тамара. - Каждый сам выбирает способы достижения цели. Вот если бы у тебя была цель, ты бы понял, о чем я. А ты просто овощ. Богатенький и заносчивый овощ, который ничего в этой жизни не умеет. И место твое не рядом с твоим отцом, а там, за МКАДом, среди таких же деградантов. Походил с имплантом и программой в башке своей пустой? Это наверное самое большое наполнение мозга, которое у тебя в жизни было. И все там в этом замкадье пустые, вас только программирование и может спасти от полного отупления. Так хоть общая цель и нужные интересы появятся.
Новый сосуд ударился о дверь.
- Прощай, Марат. И напоследок подумай о том, как хорошо бы было жить за МКАДом, если бы ты не умер.
Вдруг из под двери полыхнул огонь, и Марат резко отпрянул. Огненный поток расходился лавой из щели под дверью. Хорошо, что после первого разбитого сосуда с растворителем, Марат переместился к стене слева от двери и тем самым не промок в горючей жидкости. Лава бежала к столам, к мебели, постепенно охватывая всё большую площадь. Парень засунул папку с номером «345» за пазуху.
Стоя сбоку от двери Марат затряс ручку двери. Результата не было. Бить в дверь ногами или плечом уже не получалось, потому что пространство перед дверью было в огне, он уже плясал у ног Марата. Становилось очень жарко. Система аварийного пожаротушения действительно не сработала. Вот так вот, в предыдущем здании устроил ненастоящий пожар что бы попасть в настоящий.
30. Скажи мне правду.
Темнота. Всепоглощающая темнота вокруг и спокойствие внутри. Вообще, смерть ему представлялась или сразу сияющим бесконечным пространством, или хотя бы светом в конце тоннеля. Нет, он не думал о смерти, просто это скорее какие-то навязанные стереотипы. А сейчас была просто темнота.
Потом появились звуки. Словно кто-то говорил в банку что-то неразборчивое, бубнил. И еще шум, словно мама ему к уху приложила пустую раковину. Она любила слушать морские раковины, у нее была небольшая коллекция. А когда маленький Марат спросил ее, зачем она их собирает, мама молча взяла одну и приложила к уху мальчика. И Марат услышал тот самый шум, который мама назвала морем. Почему он не вспоминал этот шум, когда был на настоящем море? Почему раньше так редко вспоминал маму?
Затем звуки стали резче и резко заломило в затылке. Боль была настолько сильной, что Марат застонал.
- Он пришел в сознание! - разобрал он озабоченный женский голос. - Я позову врача.
- А повязку с глаз можете уже снять? - это был уже голос отца.
Отца? Что он тут делает? И где этот тут?
- Пап? - позвал Марат еле разлепив губы.
- Сын! Я здесь. - Марату показалось, что голос отца дрогнул. - Всё будет хорошо. Ты поправишься. Всё обошлось.
Снова еле разлепив губы, Марат прошептал:
- А где я? И что вообще случилось?
Последнее, что он помнил, был огонь, ползущий под потолок той самой комнаты, в которой его заперла Тамара. Не хватало воздуха, что бы дышать. Температура поднялась до запредельной. Ему казалось, что он сначала испечется как в печи, а не просто сгорит. Еще он помнил, что стал ронять металлические шкафы на пол, пытаясь отсечь пламя от дальнего угла, в котором в итоге он сжался в комок и, видимо, потерял сознание.
- Ты пострадал в пожаре. Спасатели чудом успели. Повезло, что в соседнем здании было ложное срабатывание сигнализации, и они не успели уехать. Кто-то сообщил о задымлении, они быстро взломали двери и нашли там тебя. - казалось, что Станислав Владимирович шепчет, что бы его никто не услышал.
- Пап, а почему ты шепотом говоришь? - спросил Марат.
- Потому что ты шепотом спрашиваешь. - ответил отец.
Марат попытался усмехнуться, но вместо этого закашлялся.
- Тихо, тихо, успокойся. Вот и врач подошел. - быстро зашептал отец.
Темнота.
Следующий приход в сознание уже был мене травматичен, словно как пробуждение после сна. Да и состояние было соответствующее, как спросонья, только легкая усталость. Марат открыл глаза и увидел палату. Повязку с лица сняли. Палата была роскошной, не чета той, в которой он очнулся после вживления импланта и переделки его под Тимура. Стойка с медицинским оборудованием, словно панель приборов из кабины суперсовременного лайнера. Робот-помощник в углу. Видеопанели по всей стене. Диванчик, а на диване спит отец.
Марат попытался сесть, и кровать под ним моментально отреагировала, приподнимая какую-то часть под спину. Он посмотрел на свои руки: на одной гирляндой болтались провода и трубки капельниц, а вторая была перебинтована. Пошевелив ногами и вытащив их из под простыни, он увидел свои голые вполне здоровые ноги без повязок.
В дверь палаты вошла медсестра. Похоже кровать помимо адаптации под положение пациента еще передала сигнал на пост.
- Как вы себя чувствуете, Марат Станиславович? - спросила она.
Отец на диванчике заворочался и проснулся. Он был в брюках и белой рубашке, воротничок которой был расстегнут на пару пуговиц. Пиджак валялся на спинке дивана, а галстук торчал из кармана пиджака. Отец сел и таким же, как у медсестры, внимательным взглядом посмотрел на Марата.
- Нормально. - отозвался тот. - Привет, пап.
Тот улыбнулся и помахал ему рукой. Отец постарел, его глаза были какие-то грустные, а на висках вроде даже что-то серебрилось. Когда он успел поседеть?
Медсестра быстро осмотрела приборы, проверила капельницы на кисти Марата, поправила одеяло и вышла сказав негромко: «Я приглашу доктора».
- Как дела, пап? - спросил Марат.
Перед отцом почему-то было стыдно. За свое поведение до этого ужасного приключения с подменой личности. За то, что вляпался в эту авантюру. Всепоглощающее чувство вины.
- Нормально. - ответил отец. - Ты как?
- Бывало и хуже. - улыбнулся ему Марат.
- Вот как? А я уж думал хуже некуда. - отец потер лицо. - Сын, расскажешь, что случилось? Или потом?
- Расскажу, конечно. Только ты мне можешь не поверить. - Марат начал прикидывать, с чего бы начать. Именно из-за таких сомнений он и не позвонил отцу перед последней игрой. Потом спохватившись, осторожно спросил: - А где Тамара?