— Спрашивайте.
— Что же спрашивать, Георгий Моисеевич; то, что я, от Пети Лукова, вас не удивило, значит, сами знаете, что мне хотелось бы услышать.
Флейшман задумался.
— Нет, молодой человек, я так не могу. Лучше уж вы по порядку задавайте вопросы; вам же, в частности, будет легче осмыслить ответы.
— Хорошо. Первый вопрос, чисто для определения точки зрения, с которой следует вести разговор. То, что было… что происходило вокруг Петьки, есть жульничество или в самом деле… так сказать, волшебство? Магия, так сказать?
Флейшман поднял на Димыча взгляд. Глаза его были наполнены смертной тоской.
— Да. Именно, как вы выражаетесь, «магия». Надеюсь, вы не станете, ко всему прочему, расспрашивать, как это практически осуществить? В этом случае объяснение может затянуться на несколько лет.
Он, что же, подумалось Димычу, вовсе за дурака меня держит?
— Нет, не стану, — исполненным долготерпения тоном заверил он. — Магия себе — и магия. Обыкновенная магия, ничего особенного, подумаешь… Тогда следующий вопрос: что вам, могучим магам и волшебникам, которым такие невероятные художества — как два… байта переслать, понадобилось от Петьки? Зачем вам вообще все это было нужно?
— Мне, — Флейшман пожал плечами, — все это было вовсе не нужно. К тому же, я не очень понимаю, какие именно столь уж невероятные «художества» вы имеете в виду.
Вот это поворот…
— Кому же все это было нужно и для чего? — терпеливо уточнил Димыч.
На сей раз Флейшман задумался не менее чем на минуту.
— Я, — начал он, явно приготовившись к долгому монологу, — как видите, болен. Смертельно. Рак в четвертой стадии, если это вам о чем-нибудь говорит. Поначалу проходило бессимптомно, а, когда симптомы проявились, лечиться было поздно. По всем медицинским прогнозам, я должен был умереть еще полтора года назад. Болезнь, вы сами имеете возможность убедиться, сопровождается, помимо прочих прелестей, приступами боли… Однако вот эти самые полтора года назад я встретился с Николаем — думаю, вы знаете, кто имеется в виду.
Димыч молча кивнул.
— Вышло это случайно: я был назначен его защитником в суде; пустяковое дело, бытовое хулиганство, причина коему — душевная болезнь обвиняемого… избил соседа по квартире за то, что тот якобы пытался навести на него порчу… Словом, он почему-то-то есть, после я понял, почему — внушил мне симпатию, и я помог ему избежать принудительного помещения в лечебницу. Неважно, каким путем; это также было достаточно просто. На следующий же день после последнего заседания суда по его делу он пришел ко мне и вот на этом самом диване предложил избавить меня от скорой и мучительной смерти. За это я должен был дать согласие… э-э… взять на себя обеспечение правового прикрытия его деятельности. Может, с моей стороны это было глупо, однако что мне было терять? Согласие я дал, и результаты не замедлили сказаться — прекратились эти мучительные боли, улучшилось общее самочувствие, ну и… неважно. Продемонстрировав таким образом свои возможности, Николай пришел снова через три дня для более определенного разговора. Ну, подробности нашей беседы можно опустить… Суть в следующем: я уже не сомневался в его сверхъестественных способностях, а требовалось от меня — номинально возглавить его новоиспеченную… организацию, секту, банду, называйте, как хотите. До недавнего времени он, по собственному признанию, действовал один, убивал людей ради того, чтобы их — как он это называл — «колдовская энергия» перешла к нему. По его убеждению, некоторые люди от рождения наделены этой колдовской энергией, но не могут ею пользоваться, так как у каждого такого человека ее очень мало… По каким-то одному ему известным признакам он находил людей, наделенных ею и…
Заметив скептическую искорку во взгляде Димыча, Флейшман вдруг всерьез рассердился:
— Да! Он действительно душевно болен! И все это звучит полным бредом… Однако результат налицо! Хотя бы то, что, несмотря на свою душевную болезнь (или, может, напротив, благодаря ей), он совершил одиннадцать убийств и даже ни разу не попал в поле зрения правоохранительных органов!
Невеликая связность последней фразы говорила о том, что Флейшман и сам испытывает подсознательное недоверие к сверхъестественному, однако Димыч промолчал.
— Да… Однако незадолго до встречи со мной Николай разработал способ изъятия этой колдовской энергии без убийства носителя — все же опасался, что рано или поздно может попасться. Во всяком случае, подозревал, что на службе у государства имеются… специалисты равной ему квалификации. Не знаю, чего он хотел добиться в конечном счете — мирового господства или, скажем, воссоединения с Абсолютом; одним словом, на данном этапе работы ему понадобилась организация, и он принялся таковую создавать. Начав с меня — я должен был изображать главу организации, а он принял на себя роль одного из моих помощников. Методы вербовки… сторонников вам уже известны.