Мутанты остановились, сгрудились, выставив оружие, до рези в глазах всматриваясь в полумрак.
— Так тебя перетак, — заныл Бошку. — Накликал беду, мясоед тебя задери… Говорил же, не тревожь непогребенных, мутант шестипалый…
— Отобьемся, — не слишком уверенно заявил Птицелов.
— Как же, отобьешься ты от них ночью, — пробурчал Киту, половчее перехватывая дробовик чешуйчатыми ручищами. — Ночью для них, людоедов проклятых, самая охота…
— На дороге они нас точно порвут, — рассудил Хлебопек. — К скалам надо отступать.
— И верно, — поддержал дружка Колотун. — Заберемся повыше, не достанут.
Теснясь и подталкивая друг друга, они двинулись к ближайшему утесу. Почти человеческие выкрики и почти звериный вой раздавались все чаще, но казалось, что издали. Может, упыри просто пугали людей? Насмехались над ними на упырьем своем языке, а нападать и не думали?
Как бы не так. Мутанты успели пройти лишь несколько шагов, и путь им преградили серые тени. Упыри двигались бесшумно, и стало понятно, что бормотание, вой и хохот, что доносились отовсюду, были лишь звуковой завесой. Обычная тактика «большеголовых мутантов»…
Киту вскинул ружье и не целясь пальнул по ближнему зверю. Двустволка ахнула дуплетом. Эхом отозвались скалы, заодно подхватив жалобный визг раненого упыря. Ружье дядьки Киту было заряжено самодельными патронами, начиненными самодельной же картечью. Убойная штука. Только перезаряжать долго… Киту достал из сумки новые патроны, переломил ружье, но зарядить не успел. Откуда-то сверху — надо думать, с ближайшего утеса — на него обрушился упырь.
— Массаракш! — заорал чешуйчаторукий и покатился в пыль, стараясь стряхнуть с себя матерого зверя.
Упырь не отставал, колдовским образом оказываясь сверху, как бы Киту ни вертелся.
— Сейчас-сейчас… — лепетал Колотун, бестолково размахивая тесаком. Он никак не мог попасть по упырьей шее.
— Отвали, дурень! — крикнул ему Хлебопек. — Целиться мешаешь…
Колотун оглянулся и ахнул. Хлебопек натягивал тетиву. Куриная слепота не мешала Хлебопеку метко стрелять. Тем более — с двух шагов. Колотун порскнул в сторону.
Дзень! Вжик! Хрясь!
Стрела вошла упырю в бок. По самое оперенье. Киту стряхнул с себя мертвого зверя. Птицелов помог ему подняться. Оглянулся. Бошку добивал прикладом третьего упыря. Больше зверей поблизости не оказалось, но те, что держались в отдалении, выли теперь не столько насмешливо, сколько угрожающе.
— Щас… попрут… — задыхаясь, проговорил Киту. — Эх вы… вояки…
— А я чо? Я ничо, — забормотал Колотун. — Я б сразу ему башку снес, но он же крутился, как…
— Заткнись, — оборвал его Бошку. — Все с тобой ясно!
— А ты, сам-то, — буркнул Хлебопек, — чего прикладом-то? Патроны берег?
— Ага, — осклабился Бошку. — В ближнем бою прикладом сподручнее…
Мутанты замолчали, переводя дух и оглядывая поле боя, которое осталось за ними. Пока — за ними.
— Разделиться нам надо, — предложил Птицелов. — Трое в погоню, остальные прикрывают.
— Дельно! — отозвался Бошку. — Да всем и не прорваться.
— Я остаюсь, — сказал Киту. — Бежать придется быстро, а куда мне с моей ногой… Уж лучше я тут… Пока жив буду, не пропущу ни одной твари.
— Правильно, — согласился Хлебопек. — Я тоже останусь. Колчан битком. Авось до утра продержимся, а там, глядишь, упыри на ночлег свалят.
— Ладно, — проговорил Колотун. — Вы уж постарайтесь, мужики, их не пущать, а?
— Не дрейфь, — отмахнулся чешуйчатой лапой Киту. — А ты, сынок, — обратился он к Птицелову, — найди дочку-то. Одна она у меня…
— Найду, отец, — пообещал Птицелов.
— Валите отсюда побыстрее, — сказал Хлебопек. — Нам пора оборону занимать.
Он полез на небольшой скальный останец с раздвоенной вершиной. Взобрался, протянул руку Киту. Птицелов с Колотуном подсадили старика.
— Валите, валите! — крикнул Хлебопек сверху.
Ночные сумерки поблекли, и стало видно, как с трех сторон стекаются к мутантам серые тени. Будто грязная река вышла из берегов.
Птицелов, Бошку и Колотун рванули вверх по дороге. Их попытались остановить. Двое молодых упырей метнулись под ноги. Птицелов взял на себя того, что справа. Клацнув зубами, упырь попробовал ухватить мутанта за лодыжку, но промахнулся. И это стоило ему жизни. Тесак у Птицелова был хороший. Им стальной прут перерубить можно, не то что шею. Упырь умер без звука.
Второй вздыбился, как дрессированный, на задние лапы. Бошку прикладом раздробил ему нижнюю челюсть, а неуклюжий Колотун отсек хвост. Захлебываясь черной кровью, зверь покатился в пыль. Булькающий звук, похожий на человечий вопль, огласил окрестности. Но мутанты не прислушивались. Они были уже далеко от места схватки.