Сочина быстро сбегала на кухню за чаем, затем по-турецки уселась на потрепанные временем подушки. Марина восседала напротив. Сочина привычным жестом достала из кармана карты и похлопала по ним, как по плечу старого знакомого. Непроизвольно Марина подумала, что Аля и видавшая виды колода Таро – давно уже единое целое.
Сочина выразительно глянула на гостью, и Марина, спохватившись, достала из сумочки снимок.
- Вот! Я сама ничего считать с него с живого не смогла. Может, у тебя как у медиума что-то выйдет путное…
Гадалка занесла руку над фотографией, и на несколько минут в комнате воцарилась тишина. Марина застыла в напряженном ожидании: только бы получилось… Наконец, Аля произнесла:
- Смерть недавняя, душа еще по земле ходит. Но почему-то дух молчит и уходит от меня в сторону. Ну, ничего, есть еще способы… - Аля внимательно вгляделась в глаза Левашова на фотографии и прошептала: «Ну, драгоценный, давай. Помоги нам понять, что с тобой случилось на самом деле…»
Марина снова напряглась, но уже по иному поводу - она побаивалась мертвых. Даже не столько их самих, сколько проблем, связанных с общением с потусторонним миром. Прилепится какой-нибудь пьянчуга, пока Аля работает, и будет ее теребить и днем, и ночью, и попробуй от него отделаться…
Между тем Сочина уже делала расклад. Ясновидящая выдержала паузу, бросила беглый взгляд на карты и с уверенностью произнесла:
- Смерть насильственная - точно. У него на роду было написано. Отработал грех отца. Там весь мужской род будто проклят…
- Про отца не суть важно, - перебила ее Лещинская, - Ты можешь спросить, что случилось в день кражи рукописи? Что именно произошло, как…
- Ммм… Сейчас попробую…
Аля подперла щеку кулаком и прикрыла глаза. Другая ее ладонь вновь зависла над фотографией.
- Вроде пошла информация, - вскоре проговорила она.- Я буду описывать, что вижу, а ты уж сама решай, что тебе из этого важно, а что – нет. Главное – молча. Не перебивай!
Марина кивнула. А Аля продолжала:
- Вечер. Лето или поздняя весна. Идет дождь. Возле красивого здания в три этажа стоит мужчина, в руках зонт. На вид ему можно дать чуть за тридцать. Внешне привлекателен, правильные черты лица. На самом деле, ему далеко за сорок. Коротко стриженные волосы без седины, чувствуется богатый жизненный опыт, знания. Неординарная личность. Так, одежда… На нем непромокаемый плащ серого цвета и серая кепка — в общем, ничего примечательного. Он неторопливо приближается к окнам здания вплотную, смотрит вовнутрь, словно ищет кого-то. Теперь застыл на месте.
- Ты сама видишь, что внутри? – спросила взволнованно Марина.
- Секунду… Да, вижу! Кипы книг кругом… Но наш красавец, не меняя позы, напряженно вглядывается в окна. Наконец, он видит, как седой мужчина в сером костюме спешит к выходу и что-то несет в руках. Какой-то пакет…
- Он сам ему несет?
- Да… Мужчина в плаще спешит навстречу. Берет сверток, прячет его за пазуху и что-то быстро, еле слышно произносит…
- Ты слышишь, что?
- Нет… Непонятное что-то… И по-моему, не по–русски. По каковски – не знаю. Он тут же уходит. Я больше ничего не вижу за дождем. Не знаю, честно говоря, что это за сцену мне тут показывают…
- Этот ушел, а что делает седой? – уточнила Марина, которой данная сцена, наоборот, рассказала о многом. – Этот-то? Ничего. Передал и вернулся в обратно в здание…
- Еще один вопрос, - подалась вперед Лещинская. - Мужчина в костюме знаком с тем, в плаще?
- Нет… - чуть помедлив, протянула Аля. – Не знаком. Но сверток ему отдал совершенно добровольно…
Глава 6
Ярослав припарковал машину возле сталинской пятиэтажки с номером 26. Взбежал по ступеням и нырнул в дверь под вывеской «Автодетали». В этом подъезде располагался офис отдела «Т.О.Р.».
Лицо Краснова тут же просветлело при виде Марины: коллега уже была на месте и крутилась возле чайника. Заметив шефа, она улыбнулась.
- Как дела? – поинтересовался Краснов у застывшей за столом Али. – Ты сегодня вовремя пришла. Это ненормально…
- Ненормально…- недовольно буркнула та. – Станешь тут с вами нормальной! Трупы, маньяки, расчлененка… Теперь я стала еще и специалистом по недвижимости!
- Как продвигается расследование? Неужели плохо? Ты же у нас акула! Всегда быстрый и нужный результат…
- Ерунда полная! – еще угрюмей ответила Сочина. – Поставили на расследование двух молокососов, а я – результат давай! Я должна только подсказывать, а они ко мне, как к батюшке, на поклон ходят. Инструкцию спрашивают. И о чем только Горячев думает? Вы мне кого обещали? Шустрых ребят! И где эти ваши хваленые «шустрые ребята»?
- Толковых сыщиков пока нет свободных, - развел руками Ярослав, настроение которого, очевидно, ничто не могло испортить. – Валуйский и Марченко освободятся не раньше, чем через две недели. Так что потерпи. Как звать-то наших новобранцев, я все забываю?
- Коля и Толя…
- Точно! А ты бы не ругалась, Аля, а помогла бы нашим желторотым птенцам поскорее опериться…
- Я не сыщик, - продолжала ворчать Аля, - и не мать им родная, и не нянька. Организовывать работу отдела - это не моя работа, а Горячева…
Краснов помимо воли повернул голову в сторону Марины, - та поливала цветы, а затем потянулась за ножницами и аккуратно подрезала несколько сухих листьев. Этот заботливый жест и полные плавности движения заставили его сердце забиться чуть быстрее, а к горлу вдруг подкатил ком. Ярослав удивился сам себе: как?! неужели он еще способен на какие-то чувства? Значит, живой?
Лещинская спиной почувствовала на себе настойчивый, взволнованный взгляд, и на миг их глаза встретились. На лице Ярослава в этот момент было написано столько чувства, что Марина быстро опустила глаза. Сергей Скрипка тактично отвернулся, хрустнув нервно пальцами. И все это происходило под непрекращающийся аккомпанемент Алиной «шарманки».
- Нет, это надо же! «Аля, помоги!» Нашли палочку-выручалочку! Тут же все на меня одну спихнули! Условий для работы никаких, а спрашивают, спрашивают-то как! А я, дура старая, пожалела, подвязалась… И ради чего? Ладно бы какое благородное дело, а то деньги пропавшие искать обделенным родственникам… И еще этот Скрипка еще со своими расшатанными нервами! Сколько раз просила не хрустеть пальцами! А что толку?..
Ярослав не выдержал и громко рассмеялся. Затем подскочил к Але и обнял ее за плечи. Просто сгреб в охапку, потряс и проговорил:
- Эх ты, наше скрипучее колесо! Сама как старая бабка! Там старушек убивают ради квартир. Так помоги же своим сестрам по несчастью. Разве это не благородно? И что ты какая злая? Хочешь, я тебе сладенького куплю? Или чего-нибудь еще? Чего ты хочешь?
- Я хочу покоя! – не унималась Аля. – Мне уж сколько лет-то? Все дела в салоне забросила! Муж готовит вторую неделю сам…
Но последние слова Али уже пролетели мимо ушей Ярослава. Голова его была занята более приятными мыслями о Марине. Ему страстно захотелось остаться с ней наедине. Заглянуть в ее добрые, ласковые глаза, просто посидеть рядом. Надо найти способ пригласить ее на свидание… Господи! Да он и не помнит уже, как это делается! Джентельменский набор: цветы, конфеты, ресторан? Банально… Бросив еще один горящий взгляд на Марину, он вдруг понял, что ему хочется подарить ей цветы. Просто хочется. Ну и пусть, что банально…
- Я вернусь! - срываясь с места, как ураган, выкрикнул Ярослав. Он схватил плащ, и входная дверь за ним захлопнулась.
Сотрудники прождали его зря. Решив, наконец, что это – пустая трата времени, все стали расходиться по домам. Последней, по обыкновению, засобиралась Марина. Она перемыла все чашки в офисе, стерла со своего стола пыль. Затем долго и придирчиво рассматривала себя в зеркале. Любопытно, какой сегодня увидел ее Ярослав? Неужели в ней есть еще что-то, привлекающее мужской взгляд? Каштановые волосы до плеч, большие глаза, стройная фигура и длинные ноги… Они в прошлом были ее самым убойным оружием. Но ей давно уже не двадцать, и такого ажиотажа, как раньше, вокруг нее нет. И быть не может. В последнем Марина была абсолютно уверена, искренне считая, что после тридцати женщина может поставить на себе крест. Хотя, конечно, на свои тридцать пять она не выглядит и, как говорит Аля, сегодня «как звезда»...