*
Гриша Вирский вписался в работу ботанического сада целиком и старался вовсю. Что касается макета зоны отдыха, то он им увлекся, как человек творческий, и постоянно мастерил что-то на нем, к Алексею за советами обращался часто. Леха пожаловался Грише на хищение ценных плодов в теплицах, которые так тщательно выращивались для семян. Парторг прав, говорил он, воруют нещадно, надо что-то делать. Он попросил Вирского навострить уши по этой части, присмотреться попросил, кто такое вытворить может, чтоб прекратить безобразие. Через некоторое время чокнутый наш осторожно Шаповалову признался, что, кажется, приметил одного, надобно еще проверить, но уже дважды зафиксировал Петра Ильича Осипова, парторга и начальника охраны. Просил повременить с выводами, проверить надобно тщательно. На днях же Вирский испуганный прибежал и сообщил, что выследил подозреваемого, но и его Осипов разоблачил, когда прятался, кулачище показал и пригрозил голову свернуть, если сболтнет где. Леша велел другу прекратить слежку и работать спокойно, как ни в чем не бывало, сделать вид, что ничего не было. Гриша поник весь, стресса боялся, ни с кем не общался, работал молча, все пакости ждал интуитивно.
В последних числах декабря, накануне Нового года, директор ботанического Малашенко П.Ф. велел Алексею собрать урожай на небольшой подарок для работников: по два огурца и помидора на каждого, орешков с десяток, по перцу болгарскому и по два-три мандарина. Шаповалов одобрил инициативу начальства и тут же до вечера собрал овощи и плоды одинакового размера, дабы никого не обидеть. Собранный урожай сложил в бюро пропусков, запер и ключ вручил охране до утра. А поутру на проходной скандал случился, начальник охраны его устроил, Петр Ильич. Он внушительно рассказывал, что по привычке обходил хозяйство большое спозаранку и в раздевалке унюхал запах цитрусовых, мандаринов аромат. Внимательно все осмотрев, обнаружил в кармане армейского бушлата Вирского кожуру знакомую, в котомке же вора обнаружил целехонькими два мандарина.
- Вот они, а кожура в бушлате, товарищ следователь. Ничего удивительного, у Вирского давно с головой не в порядке, заговаривается. Запер я его в подвале, графин воды поставил попить. Жалко его беднягу, ему бы подлечиться надо. Все подтвердят, что он больной по этой части, правда, Степанова, скажи? Пятно это на наш сад ботанический, на партийную организацию. В райком уже доложился, покаялся. Так вы его сейчас заберите, товарищ следователь и оградите нас от… Что тебе, Шаповалов, чего добавить желаешь? Это садовник наш, живет без прописки в котельной, дружок преступника нашего. Не пущать никого, я велел! Какой еще капитан жену Вирского привез? Здравствуйте, товарищ капитан, мы уже разобрались со следователем, доказательства приложены... Что говорите? Пожалуйста, подключайтесь. Вы на машине? Отлично, Вирского возьмете...
- Невозможно работать, гражданка Вирская, тихо сидите, разберемся. Где муж ее, говорите? Заперт по указанию Осипова в подвале? Перестаньте плакать или выйдите, гражданочка. Алексей Шаповалов, вы внести ясность хотите? Послушаем. Я Савельев.
- Хочу показать, где ворованное спрятано, давно следил за похитителем.
Следователь: - Видели, как вор тайник свой устроил? Молодец, Таким образом, истина будет раскрыта, протокол задержания оформим. Ну, так что? Просите в красный уголок пройти, начальнику охраны тоже? Пойдемте, Петр Ильич, что же вы...
После отпирательств некоторых прошли в красный уголок, прекрасно оформленный цитатами последнего съезда партии и томами Ленина в стеклянном шкафу.
Капитан милиции: - Так, где же тайник, Шаповалов? Нет тут ничего! Не понял, в сейфе?
Парторг: - Свихнулся что ли, парень? Там дела коммунистов, указания вышестоящих органов. Ключи у меня. Могу открыть, но прощу наказать клеветника за ложные показания. Товарищ следователь, прошу оградить меня от... Меня коммуниста...
Следователь: - Может, прекратим комедию, капитан? Осипов прав. Если настаиваете, капитан, то пожалуйста. Что? Он требует нижнюю часть сейфа открыть, вот эту. Так откройте другим ключом, не мешкайте, Осипов. Почему? Не расслышал? Дайте мне ключ, что же вы... Да тут у вас экспозиция лучших сортов овощей, фруктов и мандаринов! Капитан, видели? Что будем делать? Сперва, говорите, Вирского с женой домой надо отправить, извиниться, кому? Протокол по поводу сейфа составлю, конечно. Прекратите, Шаповалов, на Осипова стучать, разберемся с нарушениями не спеша, не убежит он…
Вирский Григорий с преданной женой Дашей радостными домой возвращались, благодарили капитана Савельева, одноклассника Гриши, за оперативное вмешательство по просьбе Даши. А ей, оказывается, Леша позвонил и просил приехать срочно. Вот так-то.
*
Двадцать девятого декабря, воскресным днем, выдалась не по сезону погода – светило солнце и грело приятно. В самом разгаре предновогодний базар, покупали все, не взирая на цены. Новый год нарядно привыкли встречать у нас, с обильными застольями, в надежде на лучшее будущее, вот чудаки, жизнь их ничему не научила.
В ботаническом саду живую ель украсили, гирлянды лампочек навесили, празднично все смотрелось. Ветку обломанную от елки Алексей домой принес, на столик приспособил, запах хвои приятно наполнил комнатушку, он улыбнулся и сел поработать с конспектом по удобрениям, увлекся, старался разобраться с меню для разных растений.
Где-то в районе десяти к нему постучали. Удивился и не спеша пошел к входу, а там два верзилы без слов выволокли Алексея во двор и стали бить нещадно чем-то тяжелым повсюду, а когда по голове огрели, то он отключился, упал. Очнулся от невыносимой боли в левой руке, которую протыкали острым предметом насквозь.
- Очухался, сволочь? Велено искалечить только. Воткнул я шило ему, дергается. Попридержи ему ноги, второе шило достану, заказчик снабдил, во-о... А-а-а, глаз, глаз!..
Превозмогая боль, Леша в мгновение ока вырвал шило из руки и воткнул ее в лицо мерзавцу. Тот и заорал страшнейшим образом, и с напарником стали колоть куда попало и бить снова неистово, доканать старались злобно и беспощадно.
- Готов, мерзавец, перестарались малость мы, сам напросился. К врачу бы мне, жидкость течет по лицу, желтого цвета, может и мозги. Калитку запри. Больно очень, вот сука!..
*
- Привет, Даша, что приуныла? С Гришей что-то, приболел что ли? Его дружок Леха, знаешь, парень что надо. Когда Славик приболел сильно...
- Нет более Алексея нашего, убили этой ночью. В реанимации, весь исколотый, сердце зацепили. Отходит, жалко-то как. Из-за Гришки моего его убили, а ты «деревней» обзывала, недотепой. Надо бы его отцу сообщить. Ты чего, Люба, разревелась так, неожиданно... Крещенный он, крестик носил. Как же Бог такое допустил, спрашиваешь? Не знаю.