- Су-бор-ди-на-ци-я, - пропеваю как по нотам. - Наши с вами отношения - строго отношения руководителя и подчиненного. Любые шуточки, которыми вы так любите сыпать как из рога изобилия, а также подколы или грубость - все это будет расцениваться как несоблюдение субординации.
- Так. И сколько нынче оскорбить начальство? Десять тысяч?...
- Совсем немного. Кстати, нецензурная брань - туда же.
- Пиз… - грустнеет и морщится.
- Что?
- Неважно, - вздыхает, потирая затылок.
Удовлетворенно киваю.
- Что ж, отлично. Если мы утрясли все вопросы, предлагаю подписать. Дети скоро вернутся из школы и детского сада. Обычно их забирает водитель, но с завтрашнего дня это будет входить в ваши обязанности.
- Давайте ручку, - ворчит.
Наши пальцы как-то неловко сталкиваются. Я поспешно отдергиваю ладонь и прячу ее под столом. Владислав размашистым почерком подписывает каждый лист и передает стопку мне.
Ставлю ровную, аккуратную подпись и один экземпляр убираю в файл.
- Оставьте себе.
- Это ваш документ, - настаиваю.
- Мне он не нужен, я же сказал: не привык к такому. Штрафы я запомнил, с памятью у меня все прекрасно.
- Хорошо, - прячу документы в сейфе.
- Серьёзно?... - смеется он сзади.
Оборачиваюсь.
- Что?
- Пароль -день вашего рождения?
- Как вы…. - смотрю то на стену, то на него.
- Запомнил, когда договор подписывал. Лучше поменяйте, - вздыхает и поднимается со стула. Снимает куртку. - Женщины… И как вы вообще выживаете?... Ещё бы «123456» поставили и двери нараспашку…
- Владислав… - вызверяюсь.
- Ладно, - не обращает внимания. - Зарплату вы назвали большую. Я бы и меньше чем за пятьсот согласился.
- Уже четыреста девяносто...
- С чего это баня... - осекается.
- Сняла десять тысяч за субординацию и женоненавистничество, - перебиваю, слыша голоса детей в прихожей.
Глава 6. Влад
Поморщившись, пытаюсь воспринимать детские крики, доносящиеся из прихожей, как часть своей стандартной работы. Как-то с пацанами целую неделю одного коммерса на охоте пасли. Там утки примерно так же беспрестанно горланили.
Ничего - пережил.
И здесь вытяну…
- Мама!!! - кого-то там явно режут.
- Что у вас там? - обеспокоенным голосом откликается мой строгий работодатель без лифчика.
Извинившись, протискивается между мной и стеной, в плане легкого соприкосновения отдавая предпочтение последней. Не очень-то я ей приятен.
Может, и хорошо?...
Служебных романов у меня, если не считать лучшего друга Серегу, никогда не было. И начинать не стоит.
- Что у вас случилось?
В светлой прихожей стоят трое абсолютно непохожих друг на друга детей.
- Он плюнул на мою пентаграмму! - визжит черное пятно черными губами. - Я его ненавижу. Я его прокляну!
- Леон… Зачем ты…
Истерика продолжается уже с редкими всхлипами.
- Он ее… перекрестил! - хнык. - Мама! - ещё один. - Перекрестил мою пентаграмму дьявола!... Это неуважение, - хнык-хнык.
- К дьяволу? - спрашиваю хмуро.
- Ко мне!
Привалившись плечом к стене, засовываю ладони в карманы джинсов и молча изучаю объекты будущей охраны. Назову их просто: «А», «В» и «С». Чтоб не заморачиваться.
- Леон, ты правда это сделал? - растерянно произносит моя начальница.
Объект «А» - долговязый худой паренек с длинной русой челкой - хмыкает и скидывает рюкзак с курткой прямо на пол.
Владычица подольских складов тут же бросается все убирать.
- Через десять минут встречаемся на кухне. Будем ужинать, - сообщает своим отпрыскам.
- Я спать, - произносит парень, не обращая на меня никакого внимания.
- Ты не уснешь. Сатана за тобой уже выехал! - орет на него объект «В» - девчонка-подросток, которой он что-то там испортил.
- Удачи ему. Не скопытиться в пробках, - шлепает по лестнице.
- Ненавижу тебя!... Дурак.
М-да.
Видок у Бэшки - атас.
Все черное: плотные колготки, короткая юбка, водолазка, на которой болтается блестящий сатанинский крест. Длинные окрашенные волосы. Пялюсь на лицо. Глаза, как и губы, подведены угольно-черным, а на голове кепка.
Сдерживаю смех, когда читаю надпись на ней.
«Я ГОТ».
Это, видимо, для совсем тупоголовых, кто так и не понял.
- Мама, это несправедливо!... Я эту пентаграмму всю математику рисовала. Идеальная пятиконечная звезда. Не отрывая карандаша от бумаги сделала.
- Эльза. Мы ведь договаривались, что твои увлечения не будут влиять на учебу!
- Они и не влияют, - фыркает Бэшка, отправляя ботинки в стену. - Я что с Сатаной, что без Сатаны математику не понимаю.