Отмахиваюсь от этих мыслей: какая мне разница? Но они, как заведенные, снова и снова возвращаются к Володе. Что-то внутри меня предвкушает новую встречу с этим мужчиной, и в то же время боится.
В машине Эля сама за рулем. Нет ни водителя, ни охраны, что удивляет меня.
Мы выезжаем из закрытой зоны поселка, и мой мобильник начинает разрываться от системных сообщений о пропущенных звонках. Там есть и от Ильюшиного врача.
– Выключи звук, – морщится Эля. – Где тебя высадить?
Называю гипермаркет рядом с больницей. Она кивает.
– У тебя есть три часа, – разглядывает свое лицо в зеркале заднего вида. – Можешь не торопится, но как только закончишь с покупками, то наберешь меня – и я подъеду. Вместе вернемся. Поняла?
– Так, может, я сама? На такси?
– Какое “сама”? Наберешь обязательно. Никаких этих. Как их там. Маршруток, – дает она указание.
Послушно киваю. Меня подвозят к торговому центру, как я и просила.
Несколько минут брожу по первому этажу, дожидаясь, пока Эля уедет. Покупаю фрукты в одном из отделов, в другом – плюшевого зайца. Но едва машина скрывается за поворотом – вылетаю на улицу. Направляюсь в клинику “Эдельвейс” через дорогу.
В детское отделение.
Меня приветственно встречают на рецепции. Я надеваю бахилы и маску, топаю за медсестрой.
– Как там Илюша? – спрашиваю ее.
– Нормально. Мы уже покормили его.
– Как он себя чувствует?
– Слабо, но уже бодрячком. Вас главврач хотел видеть, по поводу операции. Мы не могли дозвониться.
– Да, конечно. Я к нему зайду.
Вскоре мы оказываемся у палаты. Здесь четыре кровати, но занята только одна. Русоволосый мальчик приподнимается, увидев меня в дверях:
– Мама! – он смотрит на меня радостными глазами. – Ты пришла!
Бледный, с мешками под глазами. Трубки от его тела идут к аппарату гемодиализа.
Илье было всего два годика, когда мы с его отцом поженились. Он не знал другой матери, кроме меня, и не знает, что я ему неродная.
– Привет, Илюш, – говорю, подходя ближе. – Смотри, что я тебе привезла.
Показываю на зайца и пакет с фруктами в руках. Мальчик пытается встать, но медсестра напоминает: идет процесс гемодиализа. Так что он оставляет попытки, только нетерпеливо поглядывает на меня.
В палате много его вещей: игрушки, одежда.
Сначала мы приезжали в клинику всего три раза в неделю – этого было достаточно. Но потом Илье резко стало хуже. Почки начали отказывать, его положили в стационар. Врач сказал искать донора и деньги на операцию.
Вот я и пошла на это суррогатное материнство, лишь бы ему помочь. Деньги нашла. А где искать донора, даже не представляю.
– Ты как тут? – сажусь к нему на кровать.
– Хорошо, но вставать нельзя, – жалуется он.
– Потерпи, – подбадриваю его, вручая зайца. – Еще немного осталось. Скоро тебя вылечат.
– Спасибо, – он улыбается и сжимает новую игрушку. – Я домой хочу, мне тут скучно.
– Да, мой хороший, – глажу его по голове, а сама поднимаю лицо к потолку, чтобы слезы не выкатились из глаз. – Все будет хорошо.
– А как Настя? Ее в садике не обижают мальчишки?
– С ней все хорошо, она погостит у бабушки. Вот, смотри, я для тебя фото сделала.
Показываю ему Настюху с ящиком моих игрушек.
Мне нравится в Илюше то, что несмотря на свою болезнь, он всегда говорит, что будет защищать Настю. Очень позитивный мальчик. С ним поговоришь – и настроение поднимается. Просто наше маленькое семейное солнышко.
– Мам, а ты ко мне придешь завтра?
– Постараюсь… А знаешь, – меня осеняет внезапная мысль, – я тебе телефон куплю!
– Правда? – у него глаза загораются.
– Да! Ты уже большой мальчик, скоро семь лет будет. Куплю такой, чтобы ты мог на нем мультики смотреть. Тут же есть интернет?
Поверяю свой смартфон. Он показывает, что есть бесплатный вай-фай. Вот и отлично! Мама сказала, что Настина пенсия ей не нужна, а я тоже в доме Барковских на всем готовом. Вот и куплю за Настины деньги пасынку телефон.
– Хорошо, – он тяжело выдыхает. – А то Митька из пятой палаты хвастается, что у него есть телефон. Они там “Наруто” смотрят.
Мне стыдно, что я об этом раньше не подумала. Точнее, хотела как можно дольше уберечь детей от всех этих гаджетов, онлайн-игр, интернета и соцсетей. Видела, что у Вики сын не отлипает от своего смартфона. Она не считает это проблемой, но…
Не хочу, чтобы мои дети сидели вот также, как зомби, уставившись в экран. Дети должны двигаться: прыгать, бегать, дурачиться и смеяться. Докучать взрослым и делать глупости.