- А что не так-то? Даниилу значит дала, а я рожей не вышел? – он надвигается на меня как скала. Ещё немного и вожмёт своей здоровой тушей в стену.
- Крис! Крис! – зову, показавшуюся за спиной парня подругу.
Отталкиваю мудака в сторону и мчусь за ней по коридору. Ведь должна была услышать! Неужели и правда обиделась? Ну почему она уходит?
- Крис!
Подруга резко разворачивается, полоснув меня по лицу густой тёмно-русой копной.
- Не думала, что ты настолько наглая, что решишь, будто я буду разговаривать с тобой после такого! И не думала, что ты... потаскуха! – она в полном негодовании. Того гляди, дым из ушей повалит.
- Потаскуха? Ты о чём? Тебе Даниил что-то наплёл, да?
- «Наплёл», да. Как ты с ним до города доехать напросилась. Как потащилась за моим парнем в клуб. И об остальном тоже.
- О чём, Крис? – я уже догадываюсь, что именно наговорил ей этот урод. Но никак не могу отойти от шока, поэтому продолжаю засыпать подругу вопросами. Бывшую подругу…
Чёрт!
- Прямо в туалете, Ев! Ты дала ему прямо в туалете клуба! Как последняя, дешёвая шлюха! – Кристина говорит слишком эмоционально и громко. На нас то и дело бросают взгляды проходящие мимо студенты. Но мне сейчас не до них. Не до того, что максимум два-три дня и эта информация расползётся на весь универ, как ядовитые змеи.
Сейчас меня «бьют под дых» слова Крис. Эта омерзительная гадость, которую сочинил про меня мажор.
- Увидела дорогую тачку и сразу ноги раздвинула? Дешёвка! Мне давно говорили, что для тебя главное деньги. А я всё защищала твою задницу! Оправдывала! Так вот: больше ко мне не подходи!
Она продолжает бить меня словами в спину. Бегу в сторону выхода, не разбирая от слёз дороги. Дышать тяжело. Все внутренности наизнанку. Сердце горит от боли и несправедливости.
- Елисеева, а ты чего так приуныла? Угостить тебя «дайкири»? – насмехается парень из параллельного потока, пытаясь загородить мне выход на улицу.
Отталкиваю наглеца в сторону и вылетаю на морозный воздух. На ходу кутаюсь в пуховик и застёгиваю молнию, оставив кнопки свободно и некрасиво мотаться.
Он меня растоптал. За что? Я же не делала ему никаких намёков! Не давала повода! Я просто хотела домой – заливать слезами свою неразделённую любовь.
Следующую неделю я прикидываюсь больной. Отсиживаюсь дома, ругая себя за ложь маме и с каждым днём всё больше переживая за предстоящую сессию. Такими темпами я вылечу из универа, как пробка из шампанского.
Собираю последнюю волю в кулак и обещаю себе, что завтра обязательно пойду на учёбу.
Но это «завтра» наступает только через пять дней.
Переступаю порог универа, как будто я вторгшийся на территорию врага шпион. Тащусь к аудитории, как приговорённая к виселице.
Открываю ослабевшими от волнения пальцами дверь и снова эти смешки и косые взгляды.
- Ну как успехи на трудовом фронте?
- Елисеева! А мы уже переживаем… Говорят, что тебя трое папиков заказали на несколько дней. И ты так ударилась в работу, что времени на учёбу совсем нет.
- Доброе утро, группа! – строгий голос профессора Добровольцева «спасает» меня от нападок однокурсников.
Выбираю самую последнюю, пустую парту и приземляюсь на скамью в гордом одиночестве.
Не думала, что слухи обо мне до сих пор гуляют по универу, как вонючий ветер. Не ожидала просто. Надеялась, наивная дурочка, что всё забылось и рассосалось само собой.
Добровольцев снова пишет свои неразборчивые закорючки на доске, а я уношусь мыслями далеко отсюда. К мужчине, из-за которого моё сердце не находит покоя. О котором я думала каждую минуту, каждого часа все две недели моего отшельничества.
Наша дружба с Крис давала мне возможность видеть его по нескольку раз в неделю. А теперь… Я, как прожжённая наркоманка! Подсевшая на него и лишённая дозы. За эти дни я пересмотрела все материалы о Григорие Викторовиче, все его фото в сети. Но мне этого катастрофически мало. Умираю от желания увидеть его воочию. Хотя бы издалека. Хотя бы мельком.