Тавицкий хмыкает.
- Мне показалось, что ты очень обижена.
- То есть, перемирие это только для Евы, да?
Боюсь, что это не совсем перемирие. Уступка.
Смотрю отцу Крис в спину. Он подхватывает локоть дочери и ведет ее в заведение, из которого доносится приятная фоновая музыка. Выглядит ну очень респектабельно.
Ты так сильно хочешь моего тела или все-таки чего-то большего, а?
В фойе Тавицкий помогает мне снять куртку. Сегодня он джентльмен и меня это завораживает. Не могу сказать, что я об этом не мечтала.
Кристинка мешкает в дверях, а мы вдвоем с Григорием Викторовичем проходим в зал. Нас сажают друг напротив друга. Почти как на свидании.
Мне становится тесно дышать. Дух захватывает от его близости.
Подошедший официант явно не в курсе, что мы не пара, а всего лишь тандем из подруги дочери и ее отца. Крутится и так и эдак, рассчитывая на чаевые от явно богатого и респектабельного мужчины.
Тавицкий заказывает вино.
Вскоре официант ставит между нами запотевшую бутылку и разливает рубиновую жидкость по бокалам.
Ева, ты не должна так просто ему сдаваться! Для самого известного гинеколога Москвы этот вечер - лишь небольшое списание с его банковской карты.
- Нравится? - вздрагиваю от того, что мы встречаемся коленями под столом.
Сейчас Григорий Викторович играет нечестно: он визуализировал то, о чем я мечтала.
Проглатываю жидкость, обжигающую горло. Еще немного выпивки - а он ведь неспроста задумал поход по барам - и я потеряю над собой контроль. Тавицкий об этом, наверняка, догадывается.
Сердце стучит так, как будто пародирует барабан на параде.
“Не дай ему так просто взять над собой верх, Ева.”
Облизываю губы, съедая остатки бесцветного блеска, нанесенного сегодня впопыхах на заправке. Намеренно тяну с ответом и вижу, как его глаза темнеют.
Он хочет меня и очень сильно.
- Спасибо за подарок, - касаюсь ложбинки между грудей. - Но вы ведь не думаете, что этого достаточно, чтобы я поверила вам?
Тавицкий хмурит брови, оттягивает ворот рубашки.
- Короче вот мой ответ, папочка! - между нами вдруг возникает Кристина.
Бутылку вина она проливает прямо отцу на брюки и глупо хмыкает.
Теряю дар речи. Григорий Викторович поднимает голову. Я вижу как его губы дрожат от едва сдерживаемой злости.
- Ты что… - шипит.
- То же что и ты! - заявляет Крис. - Тебе одному что ли можно херню творить?!
Готова поклясться, эта выходка кажется ей крайне остроумной.
- Нет, ты, блин, правда думал, что я так и буду сидеть на цепи?! Терпеть твой концлагерь и попытки управлять моей жизнью?!
Кристина орет так, что на нас уже оборачиваются все посетители ресторана.
- Короче, я съезжаю!
Тавицкий сжимает руки в кулаки, так что вены контурируются.
- Ты уже достаточно попортил отдых мне и Еве!
Григорий Викторович смотрит мне в глаза, и я читаю в его взгляде единственную фразу: “Как ты считаешь, я правда портил его тебе?”.
Проглатываю ком в горле.
“Нет”, - хочу сказать ему, но следом перевожу взгляд на Крис.
Я не могу сказать подруге, что все эти два года меня в их доме привлекало не столько она сама, сколько общество ее отца. Это добьет Крис. Она и так считает, что все вокруг ценят только ее кредитку.
Тавицкий выдыхает.
Читаю разочарование в его глазах.
Ага, не только он испытывает страх перед окружающими - приходится признать это.
Я поднимаюсь из-за стола на ватных ногах.
Кристина гогочет.
- Обтекай, папаш! - подруга думает, что сделала нашего главного врага.
Она, возможно, удержала меня от самой большой ошибки - от потери девственности с тем, кто разобьет мне сердце. И при этом Крис перечеркнула мечту всей моей жизни. А еще доказала мне то, что я ничем не лучше Тавицкого.
Выплываю в фойе сама не своя.
- Вот мы его урыли! - веселится Крис, а потом вдруг фыркает, складывая руки на груди. - Значит, он считает, что я обижена.