Ну, почему? Почему так? Почему спустя столько лет, спустя столько боли и гадостей мой мозг по-прежнему отключается, стоит Дамиру меня только поцеловать. Почему он функционирует с другими, а как только за дело берутся губы Дамира, то он падает в обморок. В чертов анабиоз, и совершенно не хочет выполнять свою функцию, отдавая все решения на власть моего тела. Тоже предателя, между прочим!
И ведь дело не в гормонах и даже не в том, что у меня давно не было мужчины, только что это все легко проверилось на Серхио. Дело именно в Дамире, и в том, как мое тело на него реагирует. Все еще. И это ужасно.
Я так и не попадаю в квартиру, потому что у меня звонит телефон. Дамир.
Я не беру трубку, просто смотрю на цифры горящие на экране, как завороженная и ничего не делаю. Вызов повторяется. Второй раз. Третий.
На четвертый я все же отвечаю, потому что не хватало еще, чтобы он вычислил, где я живу и приехал.
— Таисия…
— Зачем ты мне звонишь. Мне сейчас некогда, Дамир, — шепчу я так, словно от кого-то скрываюсь. — Уезжай, Дамир. Между нами ничего больше не будет.
— Тая, я хочу объяснить все…
— Я прошу тебя, — тяну и понимаю, что мои прежде беззвучные слезы, становятся весьма звучными, голос срывается, и Дамир это прекрасно слышит. — Ты отравил мою жизнь в прошлый раз, не делай этого снова. Если у тебя есть хоть немного… — всхлипываю, — совести, чести, порядочности, то оставь меня в покое. Не звони, не пиши. Усмири свою ревность и уезжай. Забудь. Я больше не твоя женщина.
Каждое слово мне дается с трудом, я словно задыхаюсь и говорю с передышками, а потом набираю в легкие побольше воздуха.
Дамир молчит. Я тоже молчу. Мы только шумно дышим в трубку, что я, что он. Проходит кажется целая вечность, прежде чем он произносит:
— У меня завтра в одиннадцать самолет. Я больше тебя не потревожу.
— Спасибо, — совершенно искренне говорю я, хочу добавить будь счастлив, потому что слаба сейчас, как настоящая размазня. Слаба, сентиментальна и кажется на грани истерики, но ничего произнести не успеваю. Потому что Дамир скидывает вызов.
А на следующее утро он действительно улетает, это мне сообщает Изабелла, которой я позвонила сразу после разговора с Дамиром и которая приехала меня успокаивать. Утром первым делом, она связывается со своим бывшим, работающем в аэропорту. Он-то и нехотя сообщает ей эту информацию, рискуя своим рабочим место.
— Только знаешь что… этот твой Дамир ждал будто бы кого-то. Оглядывался все.
— Нет-нет-нет, — мотаю я головой и закрываю уши. — Не смей ничего говорить, — выдыхаю я, а сама чувствую как сердце рвется от боли.
Он же сказал мне время…
Но потом я сама себя одергиваю. Запрещаю даже думать об этом. Потому что если думать, то я сейчас все сама пресекла. На корню.
И это же хорошо, да? Только почему мне мне сейчас даже больнее, чем тогда, когда я уезжала беременная из родной страны?
Глава 15
— Ты точно в порядке? — Белль скептически смотрит на меня, стучащую стилусом по губам и размышляющую над рисунком.
— Да-да, в порядке.
— И мне можно уйти?
Подняв голову, закатываю глаза и улыбаюсь.
— Иди уже.
— И ты не будешь реветь?
— Нет.
— Бить посуду?
— Еще чего?! Когда такое было?
— Напиваться?
Мне становится смешно, и я едва сдерживаюсь, чтобы не расхохотаться.
— Боишься, что накидаюсь без тебя?
— Именно!
— Иди, все! Все будет нормально, я в порядке. Подумаешь, немного драмы. Закончилось уже все, меня отпустило.
Белль еще некоторое время стоит и хмурится надо мной, но потом, все же, решив, что меня действительно безопасно оставить, чмокает меня в щеку и убегает. И как только она уходит, я погружаюсь в работу. Рисунки всегда были тем, куда я сбегала от проблем. Обширная палитра красок, строгие и плавные линии, обкатка новых инструментов — все это всегда помогало отвлекаться. И отлично работает в этот раз.
Я успеваю закончить один проект, когда возвращаются Лаура с Данькой. Я слышу их и выхожу в коридор сама, потому что знаю, что няня не пустит сына, пока не поймет, что я уже не занята. В прошлом она была художницей, рисовала на холстах, но после смерти близкого человека бросила это дело, так что она прекрасно понимает мою необходимость побыть одной и абстрагироваться.
Пока переодеваю Даню, Лаура готовит ему послеобеденный перекус и мы, устроившись удобно на террасе, уплетаем фрукты. Даня сбивчиво рассказывает свои впечатления от прогулки. Вообще, он только недавно начал разговаривать из-за того, что дома постоянно слышит два языка. Так что разговаривает Даня еще плохо и часто путает слова, так что я внимательно его слушаю и подсказываю, когда он пытается вспомнить какое-то слово и смешно хмурится.