— Да, минуту. Я завтра смогу приехать, нормально будет? Я возьму планшет, сделаю записи, сейчас не будет смысла, даже если расскажете мне, чего хотите, я просто… не запомню.
— Да, хорошо, без проблем.
Мы с Дамиром выходим на улицу. Я топчусь у автомобиля, когда он открывает для меня дверцу, не спешу садится. Смотрю сначала куда-то в область его груди, а затем, подняв голову, сталкиваюсь с взглядом. И вот тут улавливаю то, что пыталась поймать там все это время. Он скучает. Он, черт возьми, скучает по мне! Так где же этот чертов взгляд был раньше? Почему он держался так холодно?
— Что? — спрашивает с легкой дрожью в голосе.
— Поцелуй меня.
Глава 55
— Поцелуй меня.
В те маленькие доли секунд, пока не следует никаких действия, я боюсь, что он меня отвергнет. Я понимаю, что никакого конца света не произойдет, что я продолжу жить дальше, но от этой секундной боли все равно простреливает где-то в груди.
А потом Дамир меня целует.
Уверенным движением обхватывает за поясницу и вдавливает в себя. Его губы накрываю мои. Его язык практически сразу проникает в мой рот. От эйфории у меня начинает кружиться голова. От переизбытка эмоций подкашиваются колени, а от страсти кровь по венам течет быстрее.
Я что, правда решила, что смогу жить без этого? Придумала себе иллюзию, в которой есть успешная я, мои дети и все? Больше никого? Я правда думала, что смогу жить без Дамира? Нет, может быть, и смогла бы. Тогда, на Мадейре, пока считала его предателем, пока проклинала его за недоверие, за то, что так легко выбросил из жизни. Тогда я могла жить без него. Сейчас — нет.
Потому что сейчас я знаю Дамира настоящего. Я знаю, какой он, когда трогают его близких. Знаю, как сильно он умеет любить, что иногда, за жаждой защитить, перекрывает кислород. Я знаю, потому что видела, как быстро он уничтожил целую империю.
Я отвечаю ему так же жадно. Обхватываю ладонями за плечи, встаю на носочки, тянусь ближе, с шумом втягиваю в себя воздух и просто теряю голову, пока не слышу рядом покашливание.
— Я, конечно, все понимаю, — с усмешкой в голосе говорит Давид, — но вы бы домой ехали, что ли… люди тут любопытные ходят, достанут телефон и все.
Пока он все это говорит, я прячу лицо на плече у Дамира. Почему-то становится стыдно, а ведь мне еще вместе с Давидом работать.
— Поедем сейчас, не переживай, — глухо говорит Дамир и прижимает меня к себе сильнее, словно выражая молчаливое “я с тобой, все хорошо”.
Щекой чувствую, как колотится его сердце. Наверное, в унисон моему разбушевавшемуся пульсу.
— Поехали? — хрипло спрашивает Дамир.
Киваю, хотя вряд ли он это видит. Отстраняюсь от Дамира, разворачиваюсь спиной и спешу скрыться в салоне автомобиля.
Щеки горят, дыхание сбивается, сердце колотится в груди, как ненормальное.
Дамир садится рядом, заводит двигатель и срывается с места. Мы молчим. Ни о чем не разговариваем, просто едем домой, правда, в какой-то момент я вдруг понимаю, что едем мы не домой, а к дому, в котором Дамир купил мне квартиру. Я растерянно смотрю на знакомую высотку и почему-то впервые за последние полчаса испытываю разочарование.
Он собирается показать мне, как здесь круто? Или будет уговаривать остаться?
Я до последнего ничего не понимаю. Только молча иду, ведомая им.
В мыслях роится множество предположений, но ни одно из них не оказывается правдой. Стоит нам лишь оказаться в квартире, как Дамир защелкивает двери, снимает с себя верхнюю одежду, помогает раздеться мне, а потом… потом мы словно сходим с ума.
Обхватив мою голову рукой, он толкает меня к стене, вдавливает в нее и целует. Снова так, что моментально подкашиваются колени и сердце разгоняется за секунду.
— Я же правильно все понял, Тась? — спрашивает в перерыве. — Когда ты просила тебя поцеловать.
— Я… ты… наверное, да.
Моя одежда летит в сторону, его — тоже. Мы с трудом добираемся до единственной обставленной здесь кухни. Дамир усаживает меня на стол, нависает сверху. Смотрит таким диким изголодавшимся взглядом, что у меня дрожь прокатывается по всему телу. Я сжимаю ноги, чтобы хоть как-то унять бешеную пульсацию между ног.
Между нами давно ничего не было, я восстанавливалась после больницы, ходила на капельницы и вообще не была уверена, что нужна ему.
— Я скучал. Блядь, Тася… я так сильно по тебе скучал.
Он раздвигает мои ноги, устраивается между ними. Обхватив пальцами подбородок, тянет мою голову вверх, вынуждая посмотреть на себя.
— Тася… — хриплый выдох, на грани чего-то непонятного. То ли безумия, в которое мы попадаем вместе, то ли страсти, от которой сгораем тоже вместе.