Если бы кто-нибудь увидел Оксану в этот момент, он бы испугался ее жуткого вида. Она побледнела, как-то разом осунулась, постарела на добрый десяток лет, но страшнее всего был взгляд огромных глаз, бессмысленно-пустой, устремленный в непонятную даль. Она впала в странное оцепенение, когда малейшее движение дается с трудом, дыхание становится тяжелым и даже воздух ложится на плечи и давит их неподъемным грузом. Это письмо оказалось для нее тем предательским ударом в спину, который можно получить только от человека, заслуживающего безграничного доверия. Такие удары, даже если не убивают физически, смертельно ранят душу, и след этого ранения остается до самого конца жизни. Из состояния ступора ее вывел резкий дребезжащий звук телефонного звонка. Оксана сняла трубку. Голос шефа звучал бесстрастно и официально:
— Богатырева, зайдите ко мне.
— Хорошо, Аркадий Всеволодович, — бесцветным голосом ответила она. От этого вызова не стоило ждать ничего хорошего. По всей видимости, ее собирались попросить уйти по-хорошему. Как известно, беда не приходит одна.
В приемной не было ни души. Оксана в нерешительности остановилась. Где-то в глубине звякнул звонок, сообщая о ее появлении. Мгновение спустя в приемной появилась высокая блондинка в облегающей, как вторая кожа, ярко-красной водолазке и черной мини-юбке. Она вопросительно посмотрела на Оксану.
— Можно? — Оксана кивнула на дверь, ведущую в кабинет директора.
— Он вызывал? — поинтересовалась секретарша.
— Да, — ответила Оксана.
— Присядьте, я узнаю. — Блондинка скрылась за дверью, и через минуту Оксана услышала, как в замке повернулся ключ. Конечно, Оксана, как и все сотрудники салона, знала о связи директора и секретарши, но чтобы ее так явно демонстрировали? Теперь это надолго. И уйти нельзя, вдруг то, о чем она подумала, не соответствует действительности.
Оксана села на мягкий кожаный диван возле журнального столика, на котором лежали последние номера «Космополитена», «Лизы», «Максима» и каких-то мужских изданий, посвященных автомобилям. Она взяла один из номеров «Космо» и начала пролистывать. Не спеша просмотрела до конца, положила назад, взглянула на часы. Без четверти двенадцать, она ждала уже больше получаса.
Наконец ключ в дверях повернулся, показалась улыбчивая секретарша:
— Прошу вас, входите.
— Вызывали, Аркадий Всеволодович? — спросила Оксана неуверенно. Ей самой не понравилось, как угодливо и подобострастно прозвучал ее голос.
— Да, — услышала в ответ. Директор не спеша закурил, оглядел стол в поисках пепельницы, придвинул ее к себе и только тогда посмотрел на Оксану.
Она стояла возле самой двери, скрестив руки на выпирающем животике и не решаясь пройти дальше.
— Как ни прискорбно, Оксана Леонидовна, но, вероятно, скоро нам придется с вами расстаться, — осторожно начал он, опустив глаза в стол. Он не заметил, как огорченно дернулся ее подбородок, как она крепко сцепила руки в замок, чтобы скрыть дрожь, пробежавшую по пальцам, как участилось ее дыхание, поблекло и без того белое лицо. Он не заметил ничего, потому что не хотел и не любил замечать. — Извините, что поступаю таким образом, но прошу понять меня правильно. Скоро ввиду вашего интересного положения вы не сможете продолжать работать. Но ваше место держать полтора года свободным я не могу. Я его даже неделю свободным держать не буду. Сейчас такое время, благотворительностью не могут заниматься даже солидные фирмы. Я ценю вас как хорошего работника, но не могу заняться филантропией. У нас на восемьдесят процентов женский коллектив, и, если я дам слабину хоть в одном случае, все кинутся рожать. Так что подумайте, попробуйте встать на мою позицию и не обижайтесь. Я всегда считал вас благоразумным человеком и в этот раз думаю, что вы сами примете правильное решение. Выходное пособие будет хорошим, если мы найдем общий язык. — Он поднял на нее ничего не выражающий взгляд и отрывисто бросил: — Если у вас нет ко мне вопросов, не смею больше задерживать.
Что-то подобное Оксана и ожидала услышать. Она мягко закрыла за собой дверь кабинета, натянуто улыбнулась на вопросительный взгляд секретарши, быстро прошла по коридору и в кабинете дала волю своим чувствам.
У любого человека, наверное, есть места, куда он ходит, когда ему плохо. Кто-то бродит в одиночестве на природе, кто-то посещает шумные тусовки. Оксана предпочитала посидеть в одиночестве за чашечкой кофе в небольшом кафе. Мелкие неприятности она заедала заварным эклером и запивала латте. Начинал вырабатываться гормон счастья, нервное напряжение сменялось легкомысленным настроением, происходила своеобразная релаксация. Кафе располагалось недалеко от офиса, в нише между двумя высотными домами. Оно было отремонтировано по последним европейским стандартам, с большими светлыми окнами, выходящими в небольшой скверик. Место тихое, нешумное, подходящее для размышлений.