3) руководство реконструкцией купола святыни Гроба Господня.
Степень готовности России к войне. Русская армия имела в преддверии войны ряд существенных недостатков, стоивших ей поражения. В то время как союзники имели уже на вооружении нарезные ружья, русская армия ими еще не обладала. Фактически вся пехота союзных войск использовала ружья с ударным механизмом, а некоторые российские части все еще пользовались устаревшими кремневыми. Даже у турецкой армии на вооружении были ружья новой формации. Обучение пехоты ограничивалось лишь отработкой чистоты и изящества ружейных приемов, ведения стрельбы залпами. Специфическая посадка русских кавалеристов отличалась эффектностью, но неудобством для боя. Для русской артиллерии была характерна мобильность, но не меткость выстрелов. Производимые в мирное время маневры не имели практической направленности подготовки к боевым действиям. Продовольственное обеспечение нижних чинов являлось весьма скудным, целиком зависело от достатка местных жителей, у которых производился постой. Русские войска постоянно испытывали недостаток пороха.
Не только русским военным, но и западным экспертам было известно, что в русской гвардии при стрельбе с двухсот шагов лишь десятая часть пуль летит в цель. Информация о стрелковом потенциале русской армии и побудило, с точки зрения Н.К. Имеретинского, Наполеона III безбоязненно пойти на развязывание конфликта. Даже Н.С. Лесков, судя по его «Левше», видел в превосходстве английских ружей один из главных факторов поражения русских в Крымской кампании. В предисловии к первой публикации «Левши» он, аннотируя рассказ, писал: «Здесь же выясняется некоторая секретная причина военных неудач в Крыму». Ссылка на превосходство союзнических армий по качеству ружей, как главный фактор русского поражения, пошла от реляций главнокомандующего А.С. Меншикова, пытавшегося оправдать указанием объективных факторов субъективные просчеты. В действительности уже в ходе войны старые русские мушкеты были в основной массе переделаны в штуцера. «Современные» британские ружья регулярно отказывали своим владельцам при дождливой и морозной погоде. А поскольку подобные климатические условия были довольно часты, то технические преимущества английского вооружения сводились на нет. При таких ситуациях решающим фактором становилось умение ведения штыкового боя, в чем николаевский солдат находился на недосягаемой высоте. В сражении при Инкермане, единственном, которое русская армия проиграла, имея численный перевес, дальнобойность союзнических ружей нивелировалась туманом. Ружье Минье внесло свою лепту в победу союзников, но не являлось главной ее причиной.
Степень муштры в русской армии иллюстрирует курьез, произошедший в балаклавском сражении. Один из одесских уланов преследовал бежавшего англичанина с пикой, поднятой вертикально. На вопрос о причинах столь несообразных действий кавалерист отвечал: «А я, Ваше благородие, вторая шеренга!» (Согласно предписанному маневру, при атаке эскадрона, когда первая шеренга брала пики к бою, вторая поднимала их вверх, дабы не поранить первую.) А состояние с боеприпасами характеризует указание на нетривиальную статью дохода севастопольских матросов периода осады – сбор неприятельских пуль. Некоторые, собрав до 18—20 пудов свинца, получали неплохое вознаграждение.
Весьма низкого качества было обмундирование русского солдата. Надетый для поддержания тепла под шинель мундир вовсе не грел, но отнимал у солдата всякую свободу движения, не позволяя ни фехтовать, ни вести быструю стрельбу. Воротники шинели не закрывали ушей и лица солдата, но зато ее длинные полы мешали передвигаться, не говоря о беге. Недоброкачественное сукно не защищало от холода и сырости. Каска не оберегала ни от сабельного удара, ни тем более от пули. В знойное время каска обжигала голову солдата, а в дождь служила проводником ручьям воды ему за шиворот. От смены дождливой и солнечной погоды каски, ссыхаясь, сжимались, сдавливая, как тисками, голову солдата. Вследствие хищений солдат из полагающейся ему нормы пять фунтов соломы в месяц лагерной жизни не получал ничего и, как правило, спал на голой земле. Порочной оказалась на поверку методика учений кавалеристов, согласно которой конница, подскакивая к фронту пехоты, круто поворачивалась или останавливалась перед ним. Привыкшие выполнять сей маневр лошади не изменяли выработанной привычке в бою, срывая тем самым атаку. Интендантство и комиссариат были тотально заражены страстью стяжательства. Тина этого ведомства засасывала любого свежего человека, с ней соприкасающегося.