— Под гору уйдут — и тем спровоцируют утечку вредных для жизни газов из природных разломов. Как было в Индии: нагрузили почву неуместным водохранилищем — получили землетрясение и выброс подземных газов. Как происходит даже на Русской Равнине, где отроду ничего не колыхалось. И безусловно — в районе Персидского Залива, где во время войны откачали, а потом подожгли или сбросили в море всю нефть. Ее вредоносные флюиды, как известно, порождают обострённое национальное самосознание и активность…
— Мы учли и то, и это на прошлом сеансе игры, не хитри со мной. Что ставишь против? Неужели — птичий грипп?
— О, я не так наивна. Простой. Инфлуэнцу, испанку — как там ещё? Такой привычный — и так блестяще срабатывает. Имеет десять тысяч ликов, вызывает глубинные последствия, которые далеко не все и не всеми распознаются. Лечится ядом, который вызывает мутации ещё более вредоносных агентов противника. Бью.
— Что поделаешь — принято. Ставлю взрыв на буровой вышке Бритиш Петролеум в Мексиканском заливе; погибло всего-навсего одиннадцать сотрудников, зато получилась самая катастрофическая утечка нефти в истории США. С помощью химических препаратов связали и притопили в глуби залива огромные нефтяные линзы, создав адский коктейль из криксита и нефти. Это почти неизбежно приведёт к экологическому коллапсу, глобальному голоду, смертям и массовой миграции населения. В Атлантике погибнет всё живое. Пока им уже удалось сначала охладить, а потом и вовсе остановить в заливе тёплое течение и охладить близлежащий Гольфстрим градусов на десять. Кажется ерундой, однако из-за выключения этой морской речки может начаться новый ледниковый период, который уберёт две трети всего человечества.
— Что за пафос! А ещё меня укорял. Ты прав, против такого и козырять нечем. Хотя это всё тоже в будущем. Не очень далёком, что и говорить.
Панна делает паузу, многозначительно усмехается…
— Люди изменяют ландшафт. К настоящим континентам прибавляются мусорные — их носит по волнам и прибивает к берегу. Так и кажется, что именно туда устремятся новые покорители пространств, раз уж со звёздами не получилось. Народу-то прибывает, несмотря на наши с тобой усилия.
«Террористы. Не знаю, кто на них работает и откуда к ним стекается информация. Чью жажду убийств они удовлетворяют и какие механизмы задействуют, чтобы умалить людской род так, как это уже сделали с русскими. В самый первый раз я пропустил слова дядюшки мимо ушей, но занозка в мозгу осталась. К следующему перерыву в натуральном ходе событий я пришёл, вооруженный десятком народных сказок о том, как солдату, крестьянину и кое-кому ещё удалось перехитрить Смерть. (Как вариант — чёрта.) И — что куда важней, — байкой о таинственном горном притоне для двоих, который выступает в этой роли раз в четыре года, а в остальное время… отель как отель. Средней руки.
В перерыве между сказками и былью я прошёл армию и спецназ. Третьи мои именины подарили мне круг единомышленников — в основном охотников за информацией разного цвета, вкуса, запаха и достоверности. По большей части это было полное фуфло, но университет успел слепить из меня недурного программиста. Моя программа отсеивала зерно от плевел, но недостаточно: я отыскал помощника, мир его праху.
К четвёртому високосу мы вычислили конкретное место. Как ни удивительно, оно не менялось в течение столетий. То есть, разумеется, здание перестраивалось, интерьер кардинально обновлялся, персонал переживал тотальные ротации (термин позаимствован из бумаг и, по всей видимости, означает, что раз в четыре года вся наличная смена отправлялась на тот свет, а заблаговременно уволившихся приглашали занять ячейки в опустевшей паутине), — но окрестный пейзаж оставался неизменным. Как и существо дела.
К пятому юбилею я остался один. Вооружённый знанием до зубов, прошедший беспощадную муштру, потерявший всех товарищей и помощников при обстоятельствах, в которых не был повинен никто — разве только «что» — и растерявший все идеалы. Человек, пустой внутри и снаружи».
— При чём тут наши усилия, панна. Сами стелют, сами спать ложатся. Сами, своими руками, куют себе смерть. Мы только исполняем… как это? Социальный заказ. Чтобы им было интересно пялиться в монитор и предвкушать конец света.
Женщина кивает. И сразу же произносит менторским тоном, будто читает с невидимого экрана: