— Вы родственники? — спросил я.
— Я бы не против, — обернулся Калани к Милочке. — Я тут твоего мужа насчет цены спрашивал.
Милочка, в свою очередь, обернулась ко мне, жалостно сморщив личико.
— Две-три ночки. Потом еду в Хило.
Он стоял почти вплотную к Милочке. Пуамана счастливо и горделиво улыбалась ему. Мог ли я заставить ее сиять от гордости за меня?
Я предоставил ему скидку. Калани поблагодарил, даже не взглянув на меня. Милочка обрадовалась — правда, не сильно — и растерялась, но было видно, что они обе — и она сама, и ее мать — действительно рады ему.
— Кеола поможет вам с багажом.
— Ничего не имеется, — сказал он, получив в награду ласковую улыбку Милочки, а Пуамана — та прямо-таки заквохтала от удовольствия.
— Как насчет ужина? — предложила Пуамана.
Тут я вмешался: я хотел пойти с Милочкой в кино. Милочка снова засомневалась, потом все-таки согласилась составить мне компанию. В «Варсити» шел «Говардс-Энд»[55]. Кино ей не понравилось, едва доев мочи кранч и попкорн, Милочка заснула, а когда я разбудил ее, стала ворчать и ругаться. Вернувшись в отель, несмотря на поздний час (а на следующий день нам предстояла ранняя смена), я внезапно набросился на нее, покорил, овладел, точно господин с бичом в руке — покорной пленницей. Этот неожиданный натиск напугал Милочку, и она не сразу ответила мне — даже сопротивлялась, и в отчаянии я никак не мог остановиться, я заставил ее перевернуться на живот, прижал к постели и, опустившись на нее сверху, почувствовал, как трепещет ее тело.
— Тише, тише, — шептала она, словно ребенок, готовый расплакаться.
— Скажи, что любишь меня! — яростно требовал я.
57. Водяной смерч
Они собирались поужинать все вместе — моя жена, теща и этот незнакомец, чужой для меня, но не для них. Потому-то я и пытался хотя бы отсрочить это мероприятие. Кто он такой? Первого впечатления хватило, чтобы мне вовсе не захотелось проводить весь вечер в его компании. Я обязан был проявлять любезность к Калани, как и к любому другому постояльцу гостиницы, но не садиться же с ним за стол. Совместная трапеза — временный союз, в котором люди вынуждены как-то уживаться друг с другом. Если все время идти на компромисс, можно и всю жизнь пустить под откос.
Чтобы избежать ненужных потерь и сберечь свое блаженство, я составил мысленный список (впрочем, подобный список держат в уме многие) людей, с которыми я не намеревался впредь ужинать вместе. На новом месте, в должности управляющего гостиницы, этот список приходилось все время пополнять. Кстати говоря, как раз в тот момент, когда я думал об этом, я беседовал с людьми из этого списка: Флойдом и Клодин Зинда, а также Эдом и Перл Гербиг — двумя супружескими парами из Мичигана, которых подружил бридж. В зрелые годы они обнаружили, что страдают сезонным расстройством. Гавайи служат превосходным убежищем всем, боящимся холода и темноты: наше солнце лечит зимние недуги.
Однако сегодня они заговорили со мной не об этом, а о водяном смерче, который наблюдали на обратном пути из тайского ресторана в Айна-Хаина.
— А еще мы видели в ресторане Дебби Рейнольдс[56].
— Я всегда называю ее «Тамми», — сказала Перл Гербиг и принялась напевать детским голоском.
— Прямо из океана поднимался, — продолжал Флойд Зинда свою повесть о смерче, — крутился, крутился, потом сорвал крышу с того домишки на берегу. А внутри люди сидели!
— Они смеялись — что еще им оставалось делать? — подхватила Клодин Зинда.
— Эд говорит, они были голые.
— Мне так показалось. И мокрые насквозь.
— Как вы узнали, что это смерч? — полюбопытствовал я.
— Нам водитель сказал. Он даже специально остановился. Он назвал его гавайским словом.
— На что это похоже? — допытывался я.
— Просто потрясающе!
— Вы такого в жизни не видели.
Расплывчатые ответы только раздражали. Рядом, посасывая палец, стояла Роз.
— Вы не знакомы с моей дочкой? — спросил я.
Не успел я представить ее гостям, как Роз спросила:
— Можешь купить мне мотоцикл?
— Маленькие девочки не ездят на мотоциклах, — сказала ей Клодин.
— Это просто велосипед с мотором. Все ездят. Даже прав не нужно.
— Посмотрим, — сказал я.
— Потрясно! — буркнула Роз.
— У тебя есть трехколесный велосипед и скейтборд.
— Отстой! — сказала Роз и выплыла из вестибюля.
— Это была моя дочь.
— Нынче дети балованные, — вздохнул Эд.
Наверху Милочка уже переодевалась к ужину — красное платье, ожерелье с Таити, высокие каблуки. Ожерелье она плотно подгоняла под самое горло, точно изысканный ошейник.