Вооруженное сопротивление на острове продолжалось до 23 августа; при этом использовались подземные оборонительные сооружения с глубиной залегания до 70 м, в которых находилось 60 танков. Только в этот день командующий северной группой войск на Курильских островах генерал-лейтенант Фусаки, непосредственно подчинявшийся императорской ставке и не выполнивший рескрипт микадо от 15 августа, отдал приказ сложить оружие.
25 августа советский десант занял о. Матуа, 26 августа — Онекотан и Шиашкотан, 30 августа — Уруп.
Острова Курил, расположенные южнее Урупа, обороняла японская 89-я пехотная дивизия генерала Угавы. Эти острова занимались советскими войсками, переброшенными с Южного Сахалина, который был очищен от японских войск к 26 августа. Итуруп был занят 28 августа, Кунашир, Шикотан и острова Хабомаи — 1 сентября. Все Курилы были заняты только к 5 сентября 1945 года; всего здесь в плен сдалось свыше 70 тыс. японских военнослужащих. Южнее Урупа вооруженное сопротивление десантам советских войск со стороны японцев не оказывалось за исключением отдельных случаев.
Японцы называли Курилы мечом, направленным в сердце Камчатки. Сталин, в своем обращении к народу 2 сентября 1945 года, выразил их геополитическое значение следующим образом: обладание этими островами позволило «закрыть на замок для нашей страны на Востоке все выходы в океан» и они «будут служить не средством отрыва Советского Союза от океана и базой японского нападения на наш Дальний Восток, а средством прямой связи Советского Союза с океаном и базой обороны нашей страны…».
В боевые задачи маршала А.М. Василевского входила организация десантной операции на о. Хоккайдо. Ее проведение было осложнено политическими и техническими трудностями, которые чинили американские союзники СССР. Географическая неопределенность в отнесении острова Хоккайдо — к Японским или Курильским островам — создала неопределенность политического плана. И.В. Сталин не захотел обострять внешнеполитическую обстановку на Дальнем Востоке прямым приказом десантироваться в северной части острова. Командиры, действовавших в этом районе частей советского 56-го стрелкового корпуса и морских соединений ТОФ, проявили политическую близорукость, когда имело место «неявное» желание Главнокомандования ВС СССР на Дальнем Востоке и полная потеря чувства японцев к сопротивлению советским войскам в конце августа 1945 года, что создавало благоприятные условия для захвата северной части острова Хоккайдо. Есть определенные косвенные факты, что Сталин был недоволен действиями военных командиров, которые не решились высадиться на этом острове.
Вторым фактором стало отсутствие необходимых десантных средств. Американцы, понимая готовность СССР высадиться на острове, приняли все меры к тому, чтобы ограничить военные возможности Красной Армии и Флота по обеспечению морскими транспортами и судами. Американские союзники поставили к началу боевых действия 9 августа плавсредств и боевых судов в 3–4 раза меньше, чем было ими обещано: фрегатов — в 3 раза меньше, тральщиков — в 3,5 раза меньше, а из 200 судов каботажного и десантного класса — ни одного. Гарри Трумэн просто отказался предоставить СССР необходимое число десантных кораблей, «справедливо» полагая, что они будут употреблены для морского десанта советских войск на остров Хоккайдо. Учитывая значительный масштаб морских коммуникаций, силы ТОФ без американской технической помощи оказались неадекватными поставленной перед ними военно-стратегической задаче.
Так, например, пролив Лаперуза, отделяющий Сахалин от Хоккайдо по ширине равен Ла-Маншу, и с «кондачка», учитывая занятия южной части Сахалина только к исходу 26 августа, организовать высадку на Хоккайдо до 1 августа не представлялось возможным. Необходимо также учитывать, что в северной части этого острова оборонялось две пехотные дивизии численностью до 30 тыс. японских солдат. Переброска соответствующего количества советских войск потребовало бы не менее двух недель с учетом опыта и количества плавсредств, выявленных при занятии о. Шумшу.
Высадка из района о. Кунашир и прилежащих к нему Курильских островов на Хоккайдо, даже с учетом относительно небольшой ширины Кунаширского пролива в 15–20 км, также была проблематичной, поэтому эти острова были заняты лишь 1 сентября. Высадка на о. Хоккайдо 2 сентября, в день торжественной церемонии подписания безоговорочной капитуляции Японии, советских войск, безусловно, рассматривалась бы мировым сообществом как грубый вызов и, разумеется, не стоила бы всех уже достигнутых выгод.
Вопрос о том, имелась ли военная возможность сразу же после взятия под российский контроль Итурупа, высадиться 28 августа 1945 года на северной оконечности Хоккайдо, минуя остров Кунашир, в советско-российских открытых публикациях в период 1946–2008 года не рассматривалась. Похоже, военное командование советских войск на Дальневосточном ТВД следовало ходу мысли русской поговорки «лучше синица в руке, чем журавль в небе», чем, в общем, вызвало глухое недовольство Сталина, который понимал, что военно-технических средств для морского десанта на Хоккайдо в реальности не было. Следует напомнить, что воздушно-десантные операции прошли в Маньчжурии и Корее еще до 20 августа и закончились успешно. Никто не подумал из военачальников использовать возможности ВДВ и авиадесантов на Хоккайдо. Следует констатировать, что имелись значительные неиспользованные Главнокомандованием ВС СССР на Дальнем Востоке возможности для организации воздушных и морских десантов на остров Хоккайдо. Не может быть случайностью тот факт, что при ощутимых успехах советских войск в Маньчжурии, Корее, на Курилах и Южном Сахалине попали под военный суд в 1946 году координаторы действий ВВС и ВМФ на Дальнем Востоке Главный маршал авиации А. А. Новиков и нарком ВМФ адмирал флота Н.Г. Кузнецов. Трагическая судьба Н. А. Вознесенского и резкое падение авторитета и доверия со стороны Сталина к Г. Жукову и В. Молотову, начиная с 1946 года, хорошо известны и, как мне кажется, в определенной степени связаны с обидой Сталина за Хоккайдо. С полной очевидностью можно утверждать, что Сталин хотел и предполагал возможность занятия этого острова, и, значит, все необходимые военные и технические средства у военных могли быть, но они ими не воспользовались или не захотели воспользоваться. Маршала А.М. Василевского «чаша сия» миновала, хотя он командовал ВС СССР на всем Дальнем Востоке.
Сам Н.Г. Кузнецов в своих мемуарах довольно туманно описывает события 28 августа — 1 сентября 1945 г.: «Находясь на Дальнем Востоке, я дважды разговаривал с И. В. Сталиным по телефону. Как-то (это из двух разговоров?), выслушав мой доклад об обстановке на море, он шутя спросил: «Вы еще воюете!» — Тогда наши части высаживались на последний остров Курильской гряды — остров Кунашир (1 сентября). — «На Хоккайдо высаживаться не следует», — так же шутливо предупредил Верховный. — «Без приказа не будем», — ответил я. Через несколько дней меня снова позвали к телефону, Верховный спросил, когда я вылетаю в Москву. — «Не задерживайтесь. Надо решать вопрос о новой судостроительной программе».
Строить новый флот адмиралу Н.Г. Кузнецову не пришлось: в январе 1946 года он был снят с занимаемой должности, а с 1947 года руководил военно-морскими вузами страны. Очевидно, что Сталин не простил Кузнецову незанятия Хоккайдо.
Маршал А.М. Василевский после войны на Дальнем Востоке руководил Генеральным штабом ВС СССР, был заместителем министра ВС СССР, военным министром, т. е. его военный рост проходил по нарастающей при Сталине и только после прихода к власти Н. Хрущева стал снижаться с одновременным ростом Г. Жукова. Все эти тенденции вполне объяснимы, если принять во внимание, что именно Василевскому осенью 1944 года Сталин поручил задание подсчитать необходимые силы и материальные ресурсы для войны против милитаристской Японии. Разработанный под руководством А.М. Василевского в Генштабе в 1945 году план Дальневосточной компании был одобрен Ставкой, ПБ и ГКО и, по косвенным признакам, включал в себя задачу занятия северной части острова Хоккайдо. Об этом свидетельствует, в частности, упоминание Н. Г. Кузнецова, что Василевский лично прилетал к нему во Владивосток и анализировал ход событий вблизи Хоккайдо. К сожалению, сам Кузнецов в огромном томе своих воспоминаний уделяет кардинальному событию мировой истории ХХ века лишь пять строк текста, который приведен выше (!).