Вхождение Японии в мировую систему государств и ее отказ от изоляции были связаны не столько с пограничными контактами с Россией, сколько с анализом действий западного империализма: Опиумные войны в Китае в 1839–1842 гг. и демонстрация силы САСШ против Японии в 1853–1854 гг. Столкновение с агрессией западного мира заставило сёгуна в 1842 году отменить решение на запрет заходов в японские порты иностранных судов в целях покупки воды и продовольствия. Демонстрация силы американцами в Токийском заливе в 1853 году показала военную и промышленную слабость Японии. Уступчивость России в отношении Японии в этот период правительство этого самурайского государства расценило как признак слабости, что привело к резкому увеличению усилий по выдавливанию русских колонистов с Сахалина и южных островов Курильской гряды. Правительство России просмотрело в своих взаимоотношениях с Японией этот аспект.
Экономическая отсталость Японии вызвала необходимого изменения внутренней политики, без которой равноправное участие страны в мировых делах было не возможным.
В апреле 1863 года император, опираясь на могущественные кланы феодалов Тесу и Сацума, начинает борьбу за власть с Токугавским сёгуном. На фоне непрерывных крестьянских выступлений он вызывает сёгуна к себе во дворец, в город Киото, для объяснений. Среди прочего император указывает сёгуну, что международные договоры вступают в силу только после утверждения их микадо, т. е. им самим.
В январе 1867 года новый император Муцухито упраздняет своим указом власть сёгуна (сёгунат) и объявляет о своем вступлении в фактическое управление государством.
Восстановление власти микадо привело к междоусобной войне феодалов. В мае 1868 года сдается в плен последний токугавский сёгун Кейки в своей резиденции в замке Эдо (Токио). Его сторонники обороняются на Хоккайдо до конца 1869 года. Россия, проявляя добрососедские отношения, не вмешивается во внутренние распри, хотя имеет возможность вернуть под свою юрисдикцию остров Хоккайдо.
Самурайские мятежи продолжались до сентября 1877 года, когда вблизи Токио был разбит многотысячный отряд популярного военачальника Сайго Кичиноско. В том числе дворяне — самураи не были довольны курсом правительства микадо на проведение реформ в капиталистическом духе, т. н. «революцией (реставрацией) Мейдзи». Характерной чертой деятельности правительства микадо был курс на экономическую и военную конкуренцию со странами Запада. Для решения и достижений целей этого политического курса Япония целиком ориентировалась на опыт Британии, перенимая новейшую научную и технологическую культуру Запада и внедряя ее в промышленность и военную машину страны, а также устройство государственных и законодательных институтов и практику их воздействия на государство и общество. В частности, на этой основе происходили эффективная милитаризация страны, общественного сознания и был создан гигантский военно-промышленный комплекс Японии, который оптимально синтезировал государственные интересы и частнокапиталистическую экономическую силу в индустриально-финансовых корпорациях (дзайбацу).
Вхождение Японии в систему современных промышленных государств происходило на общей политической основе того времени. Перед правительством страны встали задачи нахождения земель для растущего избытка населения, новых рынков для японских товаров, новых успехов на внешнеполитической арене. Поэтому Япония решила выступить на Дальнем Востоке в самой активной роли империалистического государства и осуществить вековое стремление к переносу центра деятельности японского народа на Азиатский материк.
Трудности экономического освоения Хоккайдо вплоть до начала ХХ века показывают, что Япония не рассматривала «северный вопрос», т. е. северное направление своей экспансии в качестве приоритетного. Усиление активности европейских держав с 80-х годов XIX века на Дальнем Востоке также связывалось с огромным потребительским рынком Китая. В Китай поступали огромные финансовые кредиты из Франции, Англии, Германии и России. Все это приводило к переплетению государственных интересов держав мира, которое прямо вело к военным конфликтам между заинтересованными сторонами.
Превалирование в японской экономике крупных концернов «дзайбацу», этих прообразов ТНК, обусловило такую отличительную черту японского общества как ставка на силу. Её становление связано с именем маршала А. Ямагуты. Самурай по происхождению, духу и воспитанию он писал в 1893 году: «…рано или поздно следует ожидать великой войны на континенте». Страна Восходящего Солнца стремилась сделать Японское море своим внутренним море, подчинив сначала страну Спокойного Утра (Корею) и поставив под свой контроль Цусимский (Корейский) пролив.
Последнее обстоятельство самым серьезным образом затрагивало интересы России на Тихом океане, поскольку ограничивало доступ российского флота в Индийский океан. Для России Цусима на Дальнем Востоке была Босфором в Европе. Это обстоятельство определило будущие отношения и противоречия между Россией и Японией. Очевидно, что в этой проблеме не усматривается никакого «северного вопроса».
Первая проба сил Японии и её ВПК состоялась в японо-китайской войне 1894–1895 годов, вспыхнувшей из-за разногласий сторон по поводу японской экспансии в Корее. Китай потерпел полное вооруженное поражение и при посредничестве американских дипломатов подписал невыгодный для себя Симоносекский мирный договор, потеряв Корею, Тайвань, Пэнху, Ляодунский полуостров. Япония ввела на эти земли свои воинские контингенты.
Франция, обеспокоенная усилением Японии и возникшей с ее стороны угрозы собственным владениям в Индокитае, предприняла ряд мер по противодействию ее усиления. Россия сделала колоссальную политическую ошибку, присоединившись к франко-германскому протесту против Симоносекского договора. Так, Россия ничего не предприняла в направлении договориться с Японией на двусторонней основе относительно свободного прохода российских кораблей через Цусиму и Формозский пролив в Индийский океан и обратно во Владивосток.
Коллективный протест трех великих держав Европы, обращенный к Японии, оценили в этой стране как «проявление неуважения к микадо, омрачение славы и унижения достоинства империи». Японцы считали именно Россию вдохновителем пересмотра Симоносекского договора, когда Японии пришлось вернуть Китаю Ляодунский полуостров. Вследствие этого Россия становится главным военным противником Японии на Дальнем Востоке.
С 1895 года антироссийские настроения начинают увеличивать свои обороты. Все центральные газеты Японии участвуют в этой кампании, формируя соответствующее «общественное мнение». Пользуясь государственной поддержкой, сторонники этого «мнения» проводят в ноябре 1895 года в Токио общеяпонский съезд с участием военных и правительственных чиновников.
На съезде было единодушно одобрено прошение к микадо с требованием объявить России войну. Участвовавшие в работе съезда офицеры императорской армии и флота торжественно поклялись на мечах могилами своих предков-самураев отомстить России за ее вмешательстве в «японо-китайскую распрю». Правительство микадо умело воспользовалось этими редкими ростками антироссийского движения в стране, чтобы сделать его всенародным делом для подготовки большой войны против России.
Российское правительство также не учло того обстоятельства, что САСШ и Англия, имевшие в северной части Тихого океана собственные интересы, были заинтересованы во всемерном ослаблении России, которая успешно конкурировала с ними в других частях мира, особенно задевая интересы Лондона в Центральной Азии, а САСШ — в Китае.
Заключение в начале 1896 года российско-китайского оборонительного договора, направленного против Японии, еще более усилил партию войны в Токио. Эти настроения еще более усилились, когда в декабре 1897 года русская эскадра вошла в Порт-Артур, а в марте 1898 года с Китаем был подписан договор об условиях аренды на 25 лет южной части Ляодунского полуострова (т. н. Квантунской области).
На Японских островах занятие Квантунского полуострова русскими вызвало всеобщий взрыв народного негодования. Японский посланник в Лондоне виконт Хаяши публично указывал тогда: «Занятие Россией Порт-Артура проложило глубокую борозду между нашими странами. Это занятие породило в японцах несомненную жажду мщения». Действительно, неприязнь японцев к России была весьма велика. Квантун, который они завоевали в войне с Китаем, в итоге оказался в руках их северного соседа. Японцы не забыли, что в знак протеста против возвращения Китаю Ляодунского (Квантунского) полуострова сорок высших чинов японской армии совершили харакири.