Вернувшись, он не полез наверх, забрался ко мне со стороны стенки, отвоевал себе место и тихо засопел, пригревшись.
Ощутив его чистое дыхание, я уткнулся носом в его волосы, вдыхая мальчишеский аромат, и почувствовал в груди счастливую теплоту, которая постепенно разлилась по всему телу. Я обнял брата, куда-то поцеловал и провалился в счастливый детский сон без сновидений.
Домашние заботы
Утром меня разбудила мама. Она присела ко мне на кровать и положила ладонь на мой лоб.
— Холодный. Значит, воспаления нет, жить будешь. Нам с папой надо съездить по магазинам, мы и Юрку с собой заберём, чтоб не докучал тебе.
— Да он и не докучает.
— С каких это пор? — удивилась мама, — вечно из вашей комнаты вопли раздаются, вчера только тихо было.
— Ну, так дело — то житейское, развлекаемся, как можем.
— Развлекаются они. Всё вверх дном.
Я счастливо засмеялся.
Мама улыбнулась, наклонилась и поцеловала меня в щёку. От неё пахло… Мамой. Я совершенно по-детски обрадовался и постарался не отпускать её, обняв.
— Тебе уже лучше? — с улыбкой спросила мама, высвобождаясь из моих объятий.
— Да, я прекрасно выспался.
— А по физии не скажешь. Совсем фиолетовая. Учебный год только начался, а ты уже на «больничном». Да и куда тебя отпускать? Народ пугать? Встать то сможешь? не упадёшь? Участковый врач обещала подойти. Встретишь, да, и голым не ходи.
Я недоумённо посмотрел на маму.
— Ну как вчера, в трусах, майке. Что, надеть больше нечего? Вон полный шкаф всяких шорт.
— Розовых? — дёрнуло меня за язык.
— Папа купил тебе. Мог бы и порадовать отца, дома походить, на руках у него посидеть, а то смотрите друг на друга волком.
— Мам, а почему, не знаешь?
— Вам лучше знать, ну всё, побежала, а то мои мужчины сейчас меня съедят.
— Подожди, мам, ты телефон Толика не знаешь?
— Какого Толика?
— Моего друга. Он же заходил к нам?
— Разве что без меня. Ну, всё, мне некогда.
Хлопнула дверь, и я остался один. Надо вставать, мочевой пузырь зовёт в туалет. Странное ощущение, кстати, у мальчика была бы эрекция, а тут — никакой тяжести внизу живота.
Поднявшись, я закрыл глаза и попробовал попасть указательным пальцем в нос. Попал в глаз. Вот чёрт! Ну ладно, переживём, побежали на процедуры.
Сев на унитаз, задумчиво глядел на струйку, извергающуюся из моего организма, и думал о преимуществах мужского и женского тела. Вот женский тип. Я в нём уже почти сутки. Внизу живота ничего не мешает и не чешется. Всю ночь проспал в трусиках и не почувствовал неудобства. С другой стороны, в чистом поле в мороз я предпочёл бы мужской орган — ничего не отморозишь и очень удобно. Ещё половое созревание. Да, мальчики иногда переносят его очень тяжело, когда тело начинает расти взрывом, кости и мышцы обгоняют друг друга, кажется, что всё болит и кожа лопается и суставы болят Потом наступают поллюции. Сначала немного пугают, но ощущения-то очень приятные — секс во сне. А девочки? Поживём — увидим.
И что? У меня есть выбор? Ребёнком что ли стал, под воздействием химии нового тела. Кстати, а как дело с памятью? Она же (память) хранится где-то в подкорке, значит, затаилась где-то здесь. И почему я помню свою прежнюю жизнь?
Так не должно быть, сознание, по моему пониманию — это электрическое поле, вырабатываемое головным мозгом, то есть и принадлежит мозгу. И если перенести сознание, то идентификация своего «Я» останется, а память будет другой, которая накопилась в этом мозге. Хороший пример — рождение нового человека: отрывки памяти новорожденного никто не принимает за чистую монету, считают их за детскую фантазию. Однако ребёнок видит сны, чему-то радуется, чего-то боится, плачет не только от голода и холода, радуется чему-то.
Я помню из детства такие картины, которых не мог видеть в действительности, сон у меня сливался с явью, недаром говорят, что сон-это тоже жизнь, только в другом измерении.
Так я в другом измерении и всё это мне снится? Я вернусь? Куда? В другое тело? Какой смысл? Я и так в другом теле…
А если? Волосы стали жёсткими, представив, как я очухиваюсь в гробу. Надо было сказать, чтобы сожгли! Хотя, какое завещание в такие молодые годы!
Досидев положенное время, я смыл воду в унитазе и пошёл в ванную.
Ура, сегодня горячая вода! Тщательно вымывшись, осмотрел зубные щётки. Три сырые, вот эта розовая — моя. Интересно.
Из зеркала на меня смотрела страшная харя, с фиолетовыми кругами вокруг глаз, синим носом и распухшими губами.
Показав ей язык, я почистил зубы и отправился на поиски одежды. В нашей с братом комнате я видел шкаф и, открыв его, был не разочарован. Одежды было не много, а очень много, меня, по — видимому, баловали. Были здесь и платьишки, юбки и кофточки, которые даже мне понравились, висел здесь и школьный костюм, вычищенный и выглаженный. И когда только успела? Ох уж эти мамы.