Юрик долго задумчиво смотрел на меня.
-Сашка, это правда? Ты всё забыл? – я кивнул. – Всё – всё? – я снова кивнул. – И меня? – я подтвердил.
Юрка вдруг часто – часто заморгал и заплакал.
-Юр, ты чего?
-Ты не мой брат, да? - я оторопел:
-Может, сестра? – осторожно спросил я.
Юрка заревел в голос и, конечно, на плач пришла мама.
-Что тут у вас? Поссорились? – Юрик замотал головой так, что слёзы брызгами полетели во все стороны.
-Просто у меня ретроградная амнезия, а Юрика это пугает.
-Ретроградная амнезия? Откуда ты такие слова знаешь?
-Ну,… наверно, из кино.
-Почему ты не сказал врачу?
-Думал, всё пройдёт. Мама, скажи Юрке, чтобы перестал плакать, он разрывает мне сердце. Я не забыл его, я очень вас люблю! Я забыл номера телефонов своих друзей.
-У тебя есть друзья?
-А у кого их нет? Юрик тоже подтверждает. – Юрик всхлипнул и размазал слёзы по щекам:
-Толька каждый вечер сидит вон за теми кустами, думает, не видно.
-Зачем он там сидит, а не зайдёт? – удивилась мама.
-Ну, мама, - протянул Юрик, - он боится вас.
-Почему?
Братик пожал плечиками.
-Заходил он к нам, - встрял я, - привёл меня тогда, ему помог этот, без зуба.
-А, это Тёма, - сказал Юрка, успокаиваясь, - мама, можно, я пойду на улицу, найдём там Тольку и приведём его Саше, если уж он так ему нужен.
-Он мне нужен кое- что вспомнить.
-Иди, погуляй, только ненадолго, и умойся! – вдогонку крикнула мама, затем повернулась ко мне.
-Давай, рассказывай.
-Юрик преувеличивает.
-Что он преувеличивает?
Я молчал, глядя в окно. Невдалеке действительно росли кусты и в них что- то шевелилось.
-Что молчишь?
-Пожалуйста, мама, позволь не отвечать! – взмолился я, - Постепенно всё вернётся.
-А если нет?
-Ты же не выгонишь меня?
-Какие глупости ты говоришь! – рассердилась мама, - тем более таким ты мне больше нравишься. - Интересно только, что ты не забыл, что ты - мальчик.
-Кхм. Но я действительно мальчик, сознание ведь находится в голове, а не в штанах, тем более что базовые инстинкты всё равно сохраняются…- я замолк, чувствуя, что всё более прокалываюсь.
-Я, кажется, теперь понимаю, чего испугался Юрик. – медленно произнесла мама. – Если ты забыл, то твой брат - сенсор, он чувствует людей.
-Не надо его втягивать в эти дела, он очень хороший мальчик и очень ранимый. Вчера он признался мне в любви. Мама, пожалуйста! Ничего плохого не произойдёт, я клятвенно обещаю! – я упал на колени и склонился перед мамой.
Мама задумчиво поворошила мои волосы:
-Что с тобой происходит? Взрослеешь, что - ли. Стричься будешь?
-У меня там шишка, - невнятно пробухтел я, зарываясь лицом в мамину юбку.
-Ты лжец, подлиза и подхалим. И за что я тебя люблю?
-У нас взаимная любовь…
Мама рассмеялась.
-Какой ты, всё – таки! Ну, всё, пусти, не буду я тебя пытать, когда-нибудь ты всё расскажешь сам.
-Всенепременно! – воспрянул я духом.
Пока мы разбирались с мамой, мой братец притащил всё-таки Толика. Тот был в серой футболке, и каких - то бесформенных трикотажных шортах.
-Юрка сказал, я тебе нужен, - сказал Толик угрюмо, но, к своему удивлению, в его глазах я заметил радость.
-Ты куда пропал? Мне нужна помощь по школе, по урокам, телефон твой я забыл, - я протянул ему мобильник, запиши себя.
Пока Толик забивал свои данные, я исподтишка разглядывал его. Довольно симпатичный, даже красивый мальчишка со светлыми растрёпанными волосами и синими глазами, но жутко замурзанный.
-Пойдём, помоешься, потом поговорим.
Я провёл его в ванную, ещё раз критически осмотрел Толика с ног до головы. Во мне снова проснулся дед.
-Давай я тебя помою, бельё постираем в машинке, а пока переоденешься в моё.
Толик отшатнулся: - Нет! – вскрикнул он.
-Ну, нет, так нет. Ладно, умывайся, я пока тебе борща налью.
-Нет!
-Вот тут ты не угадал, борщ я варил сам, и, если ты его не попробуешь, сильно меня обидишь.
Толик распахнул на меня свои синие глазищи с длиннющими ресницами:
-Сам варил?
-Да что вы все удивляетесь? – возмутился я, - неужели я произвожу впечатление такого тупого?
-Нет, что ты! Просто раньше ты никогда,… а я тоже всё сам готовлю. Если есть что.
-Толик, неужели я был такой скотина, что не поинтересовался, как ты живёшь?
-Не говори так! Ты самый лучший! Интересовался ты, только я не говорил, и сейчас не скажу, а теперь выйди, помоюсь.
-Ты меня стесняешься!? – Толик густо покраснел:
-Просто места мало.
Я, молча, вышел на кухню, где мама уже разогревала борщ в «микроволновке».
Я заглянул в родительскую комнату и увидел там отца, отгородившегося газетой.
«Газета!»- воскликнул я мысленно «Из неё же можно много почерпнуть! Что за город, какой год, да и новости.»
-Что, Сашка, что-то хочешь спросить? – заметил меня отец.
-Да, - сказал я правду. – Какой сегодня год и в каком городе мы живём.
-Балда! – обиделся отец и снова уткнулся в газету.
-Мама, а что вы дома сидите в такой чудесный день?
- Мы хотели с папой погулять, да ты болеешь. Ты, кстати, выпил таблетки, что мы купили?
-Нет.
-Всё ясно. Ретроградная амнезия.
Я покаянно опустил голову.
-У кого там амнезия? Если у Сашки, то я начинаю прыгать от радости.
-Начинай, - буркнул я, глотая пилюли.
-Ну, ты и язва, Саша, - прошептала мама.
-Но это правда!
-Лучше вам молчать обоим, не поругаетесь.
Отец хмыкнул, я промолчал, жестом застёгивая рот на замок.
- Смотрю, наш больной не так и больной, пойдём, папа, погуляем, заодно посмотрим, где наш пострелёнок.
-Пойдём, - поднялся отец, - с нашей милой доченькой если не амнезию, то мигрень точно заработаешь.
Я замычал и замахал руками.
-Не кричи на отца, сам знаю, что был неправ… на этот раз.
Мне опять пришла в голову мысль о какой-то тайне, кошкой пробежавшей между нами.
Между тем родители покинули квартиру, произнеся перед уходом целую лекцию о правах и обязанностях подростка, и Толик выбрался из ванной с всклокоченной головой.
-Я помылся под душем, – доложил он.
-Давай я тебя всё-таки переодену, - попросил я, - а то сам чистый, а одежда грязная. Знаешь, сколько завалов одежды я обнаружил, не успею её износить, вырасту.
Толик сдался. Мы прошли в мою комнату, и я открыл шкаф:
-Переодевайся. Трусики тоже. А свои вещи тащи в ванную, постираю.
Толик вытаращился:
-Ты постираешь?
-А что такого, у нас машинка-автомат, забросил, кнопку нажал и всё, давай скорее, а то опять всё остынет.
Вернувшись на кухню, я вытащил из микроволновки Толькину тарелку и налил себе. Включив печку, оглянулся и поперхнулся, увидев Толика, не в силах прокашляться, я только мог показывать на Толика пальцем.
-А что, - оглядывая себя, сказал Толик, - ты это всё равно носить не будешь, а мне нравится.
Я, наконец, справился с кашлем и захохотал: Толик надел ненавистные мною розовые шортики и футболку, даже раскопал где-то розовые носочки с белыми полосками.
-Чё ржёшь? – надулся Толик, - иди лучше стирай мои вещи.
Вздрагивая от смеха, я завёл машинку и вернулся к гостю, вспоминая Ленку Бузину.
Толик уничтожил тарелку борща со скоростью звука и не отказался от добавки, а я разглядывал своего друга. Не удержавшись, я снова фыркнул, и борщ разлетелся по столу.
-Поросёнок, - буркнул Толик.
-А ты красивый мальчик, сказал я, убирая посуду. Ты знаешь об этом?
-Знаю, - нагло заявил Толик, вставая.
-Погоди, ещё чай будем…
Потом мы пошли учить уроки и просидели, пока не вернулись родители.
Как раз к этому времени начал закрепляться школьный материал, да и про школу я узнал достаточно.
-Ой! – сказал Толик, а мы мою одежду не просушили!
-Да ладно, завтра заберёшь.