-Папа, за что ты меня ненавидишь?
-О чём ты? – искренне удивился папа, - да что с тобой?
-Помнишь, осенью, ты сказал, что ненавидишь меня, чуть не убил ещё тогда.
-А, это, - протянул отец, - может, забудем?
-Нет уж, давай выкладывай свою последнюю тайну.
-Какая же это тайна? Она у тебя в компьютере, даже без пароля.
-За что ты хотел меня убить? Показывай.
-Да кто тебя хотел убить? Не выдумывай. Я не знал, что у тебя пробита голова.
-Лица не было видно? Показывай!
Отец с трудом поднялся.
-Может, если ты всё забыл, не стоит?
-Стоит. Чтобы исправлять, надо знать, что исправлять.
Отец пошёл в нашу комнату, включил компьютер.
-А где мама с Юриком?
-Гуляют где-то.
-А ты что?
-Был срочный вызов на работу вот, загрузился, смотри.
На экране появилась фотография: Мальчик в ковбойской одежде смотрел на меня. Где-то я эту фотографию видел.
-Это кто? – хмуро спросил я.
-Ты притворяешься? Посмотри в зеркало.
У нас в комнате висело зеркало, я посмотрел. Какое угрюмое лицо! Заострившиеся скулы, запавшие, лихорадочно блестящие глаза. А это кто?
Где улыбчивый мальчик с озорной улыбкой и пухлыми щёчками?
Где влюблённая девочка, очаровавшая всё мальчишечье население?
-Ты уверен, что это я?
-Теперь трудно сказать, но это ты, год назад. Неужели не помнишь?
Я покачал головой: - ничего не помню.
Отец показал следующую фотографию. Очень качественные фотографии.
На этих снимках я рекламировал нижнее мальчишеское бельё.
Сколько ни приглядывался, особенностей своего тела не разглядел. Мальчик и мальчик. Мастер снимал.
На следующем снимке я был голым. Не голой, а голым. С мальчишеским половым органом. Опять вплотную стал приглядываться. Стыков не разглядел.
-Это я? – спросил я отца, - ты видел такого мальчика?
Отец, молча, открыл ещё одну фотографию. Точно такую же, но уже с моим органом.
Потом две рядом. Не понять, где настоящий, мальчик это, или девочка.
-Ты что-нибудь понимаешь? – спросил я.
-Очень хороший фотомонтаж.
-Может, кто-то из двоих не я?
-Ты видела брата - близнеца?
-А что, такой есть?
-У нас нет. Это фотомонтаж. Видишь, позы одинаковые.
Мне понравились фотографии. Та, что с мальчиком, была недавней моей мечтой, та, что с девочкой, я бы хотел оставить всё как есть и даже улучшить.
- Но это ягодки, - сказал отец, - смотри сюда.
На новом фото я, или кто-то, похожий на меня, сосал огромный мужской член, с обожанием глядя на кого-то, чьё лицо было скрыто в тени.
Фотомонтаж? Ничего не докажешь. Очень хорошо сделано, каждый волосок, каждая ресничка видны.
И следующий снимок, где меня во все дыры.
-А вот это враки! – воскликнул я, - у меня всё на месте, всё цело!
-Кому ты это будешь доказывать? Саше? – тусклым голосом спросил отец.
Я вскочил. Впервые мелькнула мысль, что хорошо, что Саши нет.
Все мои потуги показались бессмысленными. Ведь если эта гадость выползет наружу… Я вспомнил, где видел фотографию пацана в ковбойском костюме: в руках у майора, в школе. Если есть одна… «ты уже в школе начала соблазнять!»- говорила директриса.
В глазах у меня потемнело, и я рухнул на стул.
Я пришёл в чувство, когда отец брызнул на меня водой.
-Дошло? – спросил отец, - ты понимаешь, что с нами будет, если это будет известно всем?
Я немного успокоился и стал рассуждать более здраво.
-Во-первых, почему вы обвиняете меня? Это наверняка чья-то чудовищная провокация!
-Нет, это ты сделала по доброй воле! Вы за это получили деньги!
-Вы меня начали называть на «Вы», или имеете кого-то конкретного?
-Конечно, конкретного. Вы с Анатолием так зарабатывали деньги, чтобы тот не умер с голоду.
У меня перехватило дыхание. Этот человек назывался мне отцом? Знал такие вещи, и молчал? Молчал почти год! Я схватился за голову и глухо замычал. Почему Толик умирал с голоду, понятно. Вот почему ему никто из взрослых не помог, что мы, таким образом, решили заработать? Но всё равно, я не верю, что мы могли так опуститься. Это явный фотомонтаж, и сделан он для шантажа. Вот только, почему этот гной начал вползать?
-Что вы сделали, Иван Дмитриевич! – прогудел я, - молчали почти год! Можно было что-то сделать, а сейчас? Если меня начнут этим шантажировать, я сделаю всё, что угодно. Вы понимаете? Даже верну распространителей наркотиков, лишь бы мой любимый не знал об этом.
Вы, взрослый человек, вместо того, чтобы найти настоящего преступника, спеца по детской порнографии, изводили собственного ребёнка! И это отец!
Да какой вы мне отец!
-Душно тут у вас. Пойду, прогуляюсь. - Я встал, пошёл к шкафу, чтобы переодеться, и сильно ударил ногу. Я зашипел от боли и изо всей силы ударил по доске. Доска сломалась.
-И уберите эти дурацкие доски! Надо было ехать с Сашей, - пробормотал я в конце.
Я переоделся и вышел во двор. Здесь было легче дышать, Чёрная Пустота облегчила боль, зализала рану. Я сел на скамеечку, и бездумно смотрел в одну точку.
Кто-то подошёл ко мне и сел рядом. Я хмуро посмотрел, кто нарушил мой покой. Нарушил Вовчик. Сил для удивления не было. Сидит и сидит.
-Я уже знаю, что Саша уехал, - тихо сказал Вовчик.
-Знаешь и знаешь, - разлепил я губы.
-Хочешь, я что-то тебе расскажу? – я дёрнул плечом.
-Я знал, что ты не мальчик. Это многие знали, пацаны тебя не любили, считая, что ты подмазываешься к ним, девчонки, что ты их презираешь, раз откололся от их компании. Тебя не били, но изводили, не пускали в туалет, в раздевалку.
Мне нравилось, что ты никогда не плакал и не жаловался. Закусишь губу, и молчишь. Не знаю, чего это тебе стоило. Но я решил вступиться за тебя. До этого с тобой был лишь Толик, тот ещё размазня. Не он тебя защищал, а ты его. Поэтому тебя стали звать мальчиком, Толика девочкой. Так вот, начал я тебя защищать. Сначала ты только огрызался, потом понял, что я от чистого сердца. Тогда-то ты меня и зацепил… зацепила. Я влюбился в тебя. Серьёзно. Как влюбляются двенадцатилетние пацаны. Я стал за тобой ходить, оказывать знаки внимания.
И вот однажды я в своём ранце нашёл флешку. Я посмотрел, и меня вырвало прямо на клавиатуру.
С тех пор я возненавидел тебя и стал бить. Ты разрушил детскую мечту. Вчера ты был любимым человеком, а сегодня…
-Всё это ясно, - спокойно сказал я, - мне только что показал эти снимки отец, мне неясно, зачем ты показал их директору?
-Она пришла, когда меня рвало, и увидела…
-Зачем отдал? Ты понимаешь, что ты наделал?
-А ты что наделал?
-Я ничего не делал, это фотомонтаж. Для шантажа. Эта фотостудия, там наверняка делают детскую порнографию. Так вот о чём меня спрашивал майор, и говорил о смерти детей! – воскликнул я. – Всё сходится!
Надо найти эту фотостудию!
Но никого искать не пришлось.
К нам подбежал запыхавшийся мальчик, и выдохнул:
-Тольку похитили!
Мы вскочили.
-Куда бежать?
-Мы там оставили пацана, он следит! – он назвал адрес: Лесная, 27.
-Давай так, Валерка, собирай пацанов, объясни, в чём дело, и, первым делом бегите к моему отцу, называйте адрес, потом звоните в полицию, и собирайте мой отряд. Бери мой телефон. Звони любому, он сразу оповестит остальных! Давай! – я побежал на Лесную. Тяжёлые зимние пробежки сделали своё дело. Я бежал легко, словно стелясь над дорогой. Ног я не чуял, будто они были резиновые. Когда прибежал на место, оказалось, что со мной прибежал Вовчик. Я ему сделал знак остановиться и молчать, а сам подошёл к дверям. В дверях стоял смутно знакомый мне бугай и грыз семечки. Увидев меня, он сказал в проём двери: -Ты смотри, Андрюха, действительно сам пришёл! И ловить не надо!
Услышав эти слова, я начал разбег. Я не надеялся победить взрослого человека, тем более, судя по ментальному видению, это был спортсмен.
Правда, он не ожидал от меня нападения, а если и ждал, то в корпус.