– Да не томи ты, давай рассказывай уже. Что может быть хуже?
– Наша технология выпустила большую струю дыма и сгорела. Как раз в самый разгар школьной дискотеки. Ты бы видел эти разочарованные лица девушек и пацанов. Это ж как остановить секс на самом интересном. Я тогда думал что нам конец, толпа нас разорвет, но все обошлось – Дмитрий направился в сторону домика. Фергюс последовал за ним. Он напоследок обернулся еще раз увидеть реку, окинул взором противоположный берег с почти таким же отвесным обрывом как этот. Он вздохнул и пошел в дом, за скрывшимся за входными дверьми Дмитрием.
Река продолжала бурлить не обращая никакого внимания на двух собеседников парящих над ней, которые обсуждали немыслимое устройство которое как атомная энергия может для одних быть благом для других сущим адом. Небольшие валуны сделали бесконечное количество погружений под воду. Потребуется еще много столетий, чтобы вода смогла обточить камни до основания, чтобы не мешали ей течь по своему древнему руслу еще многие века. За это время сменится много поколений людей, изменятся технологии, а старушка река будет той же сварливой и бурлящей.
Из мраморного загородного дома выехал один черный автомобиль, на заднем сидении которого сидел Фергюс. Машина остановилась возле выставки достижений. Фергюс вышел из машины и с видом эксперта расхаживал вокруг экспозиции разобранных летательных аппаратов. Он фотографировал каждый экземпляр по отдельности. А после черная машина выехала на технологичную трассу в сторону города. Фергюс еще в мраморном доме распорядился, чтобы его довезли до площади банка Сфера. Немного позже из мраморного дома черной змейкой выехал кортеж их трех автомобилей.
****
– Так, так. Вроде коробки должны лежать где-то здесь? – Эрик сразу после назначения его заведующим кафедры на должность главного лаборанта в фотолаборатории устроил ревизи. Первым дело он искал оборудования для проявки негативов и печати черно-белых фотографий. Коробка из плотного картона с фотооборудованием находилась в самом удаленном месте комнаты, в которой хранились все списанное с использования оборудования. На стеллажах лежали старые компьютеры, мониторы с толстыми синими защитными экранами, разобранные стенды с манекенами. Отдельное место было выделено под научную литературу. Книги и журналы стояли плотными рядами на стеллажах как в общественной библиотеке. Литература была уложена в алфавитном порядке по названию. С тех времен еще остались указатели начальных букв названия книги или журнала, которые были вставлены в плотные ряды, для облегчения поиска нужно издания. Целый отдельный стеллаж занимали высокие серые коробки одинаковых размеров. На каждой коробке были написано ФОТОГРАФИИ и указан временной период. Самая взросла коробка была датирована 1949-1952 годами.
Проходя между стеллажами, остро ощущается старый, затхлый запах давно уже пожелтевшей бумаги. Пыль поднимается клубами стоит только задеть торчащий указатель с буквами. Прислоненная к стеллажу старая деревянная лестница находясь многие годы без движения, наверное, пустила корни, став единым целым с этим некогда научным центром знаний, местом сосредоточения информации.
Вся эта комната-склад является машиной времени. Каждый сделанный шаг по этой комнате это прогулка по прошлому, которое датировано указателями на коробках, датами списания оборудования. Перепрыгивать из одной временной зоны в другую легко, достаточно свернуть в другой ряд стеллажей или взобраться на пыльную лестницу. Из любого прошлого всегда есть выход, как есть выход из этой машины времени. Этим выходом является настоящее, то которое находится за дверью архива, которая ведет в кабинет с современным оборудованием, с быстрыми компьютерами, с электронными стеллажами и электронами книгами, с механизированными стендами для составления экспозиции преступлений. И когда-то и в этой современной комнате появится своя дверь, которая будет вести в настоящее, как дверь этого архива. А в самой комнате так же лестница пустит корни, на коробках появятся новые даты, пыль размножится и похоронит под собой все.
– Ничего себе, сколько пыли на коробке – Эрик поднял пыльную коробку, сдул с некогда белой наклеенной этикетки пыль. Пыль обнажила год списания 1986 год. – Вот это раритет, интересно работает оно еще – проговорил Эрик. Он отряхнул ладони, после того как обтер ими коробку от пыли и поволок ее к выходу, в лабораторию, в свой новый кабинет.
Эрик горел желанием быстрее проявить фотографии, сделанные на старый пленочный фотоаппарат. Последний дни он фотографировал все, что могло вызвать его интерес. Это были фото в парке, в институте, в лаборатории, фотографии родных, даже сделал фотографию своей сестры Киры, когда она приходила к ним в гости. Среди всех снимков должен быть снимок входной двери на чердак, это была дань памяти тому дню, когда был найден пленочный фотоаппарат. Но заставило его прощелкать все тридцать шесть кадров отнюдь не только стремление опробовать фотоаппарат в действии, оценить его способность делать живые фотографии или запечатлеть какого-нибудь призрака.