Я с восхищением внимательно слушал все, поглощал памятью и старался как можно подробнее все помнить. Так мы просидели всю ночь и не спавши пошли к заутрени.
Старец, отпуская меня, благословил и сказал, чтоб я, учась молитве, ходил к нему с простосердечным исповеданием и откровением, ибо без поверки наставника самочинно заниматься внутренним деланием неудобно и малоуспешно.
Стоя в церкви, я чувствовал в себе пламенное усердие, чтобы как можно прилежнее изучить внутреннюю непрестанную молитву, и просил о том Бога, чтобы Он помог мне. Потом думал, как же я буду ходить к старцу на совет или на дух с откровением, ведь на гостинице больше трех дней жить не дадут, около пустыни квартир нет?..
Наконец, услышал, что версты за четыре есть деревня. Пришел туда искать себе места, и по счастью моему Бог показал мне удобство. Я нанялся там на все лето у мужика стеречь огород, с тем чтобы и жить мне в шалаше на том огороде одному. Слава Богу! — нашел спокойное место. И так стал жить и учиться по показанному мне способу внутренней молитве, да похаживать к старцу.
С неделю я пристально занимался в уединении моем на огороде изучением непрестанной молитвы, точно так, как растолковал мне старец. Вначале как будто дело и пошло. Потом почувствовал большую тягость, лень, скуку, одолевающий сон, и разные помыслы тучею надвигались на меня. Со скорбью я пошел к старцу и рассказал ему мое положение. Он, любезно встретив меня, начал говорить:
— Это, возлюбленный брат, война против тебя темного мира, которому ничто в нас так не страшно, как сердечная молитва, и потому он всячески старается, чтобы помешать тебе и отвратить от изучения молитвы. Впрочем, и враг действует не иначе, как по воле Божией и попущению, сколько это для нас нужно. Видно, еще потребно тебе испытание к смирению, а потому еще и рано с неумеренным рвением касаться высшего сердечного входа, дабы не впасть в духовное корыстолюбие.
Вот я тебе прочту об этом случае наставление из «Добротолюбия». Старец отыскал учение преподобного Никифора монашествующего и начал читать: «Если несколько потрудившись, ты не возможешь войти в страну сердечную так, как тебе было растолковано, то сделай, что я скажу тебе, и при помощи Божией найдешь искомое.
Знаешь, что способность словопроизношения находится у каждого человека в гортани. Этой способности, отгоняя помыслы (можешь, если захочешь), и дай беспрестанно говорить: «Господи Иисусе Христе, помилуй мя!» — и понудись всегда произносить оное. Если некоторое время в том пробудешь, то отверзется тебе через это и сердечный вход без всякого сомнения. Это дознано по опыту».
— Вот слышишь, как наставляют святые отцы в таком случае, — сказал старец. — А потому ты должен теперь с доверенностью принять заповедь, сколь можно более творить устную Иисусову молитву. Вот тебе четки, по которым совершай на первый раз хоть по три тысячи молитв в каждый день. Стоишь ли, сидишь ли, ходишь ли, или лежишь, беспрестанно говори: «Господи Иисусе Христе, помилуй мя», — не громко и не спешно, и непременно верно выполняй по три тысячи в день, не прибавляй и не убавляй самочинно.
Бог поможет тебе через это достигнуть и непрестанного сердечного действия.
С радостью я принял такое его приказание и пошел в свое место. Начал исполнять верно и в точности, как научил меня старец. Дня два мне было трудновато, а потом так сделалось легко и желательно, что когда не говоришь молитвы, являлось какое-то требование, чтобы опять творить Иисусову молитву, и она стала произноситься удобнее и с легкостью, не так уже, как прежде с понуждением.
Я объявил об этом старцу, и он приказал мне уже по шести тысяч молитв совершать в день, сказав:
— Будь спокоен и только, как можно вернее, старайся выполнить заповеданное тебе число молитв: Бог сотворит с тобою милость.
Целую неделю я в уединенном моем шалаше проходил каждодневно по шести тысяч Иисусовых молитв, не заботясь ни о чем и не взирая на помыслы, как бы они ни воевали; только о том и старался, чтобы в точности выполнить старцеву заповедь.
И что же? — так привык к молитве, что если и на краткое время перестану ее творить, то чувствую, как бы чего-то не достает, как бы что-нибудь потерял; начну молитву, и опять в ту же минуту сделается легко и отрадно. Когда встретишься с кем-нибудь, то и говорить уже не охотно, и все хочется быть в уединении да творить молитву; так привык к ней в неделю.
Дней десять не видав меня, старец сам пришел навестить меня, я объяснил ему мое состояние. Он, выслушав, сказал:
— Вот ты теперь привык к молитве, смотри же, поддерживай и усугубляй эту привычку, не теряй времени втуне и с Божией помощью решись не упустительно совершать по двенадцати тысяч молитв в день; держись уединения, вставай пораньше, да ложись попозднее, через каждые две недели ходи ко мне на совет.