Ирония этих угроз в том, что я не совсем понимаю, от чего они меня предостерегают. Вполне возможно, от дела Миллера, если бы не тот факт, что нелогично думать, будто адвокат просто так сдаст дело в разгар судебного разбирательства, тем более что его просто заменит другой адвокат.
Кроме того, если бы я был тем, кто хочет добиться повторного осуждения Вилли, я бы хотел, чтобы дело пошло как можно быстрее. Чем больше затягивается процесс, тем больше внимания уделяется суду, тем больше шансов найти оправдательные доказательства.
Другая возможность, конечно, — фотография. Я не особо упорствовал в поисках; мы лишь спросили Маркхэма и Браунфилда, есть ли они на снимке. Если этого достаточно, чтобы вызвать такую бурную реакцию, то тайна, скрывающаяся за снимком, должна быть поистине провокационной. Тогда почему же он такой безликий?
Я всё ещё не уверен, есть ли связь между фотографией и делом Миллера, но нутром чую, что она есть. Если я прав, это значит, что мне нужно активизировать расследование, пока не стало слишком поздно и Вилли не вернулся в камеру смертников. И если я это сделаю, я, вероятно, окажусь в большей опасности и мне понадобится ещё больше телохранителя. И так по кругу: «Как круги, которые вы находите в ветряных мельницах своего разума».
Встреча была короткой и по существу. Кевин и Лори поделились со мной своими впечатлениями от вступительных аргументов (в основном положительными). Кевин справедливо считает, что нам предстоит нелёгкая борьба, и что мы должны рассчитывать на то, что присяжные не придут к единому мнению. Поэтому с помощью Марджори он выделил двух присяжных, которые, скорее всего, будут на нашей стороне. Одна из них, 24-летняя афроамериканка, работает ассистентом преподавателя в колледже. Другая, 34-летняя латиноамериканка, работает менеджером по работе с клиентами в агентстве прямой почтовой рекламы. Кевин считает, что мне следует по возможности говорить с ними напрямую, и я согласен, что, в рамках разумного, я так и сделаю.
Лори сообщает мне, что нашла Бетти Энтони, вдову Майка Энтони, журналиста, который, как мы полагаем, является четвёртым человеком на фотографии. Я просил её не связываться с Бетти, так как хочу сделать это сам. Мне нужно только найти время.
На следующее утро Уоллес вызывает своего первого свидетеля, детектива Стивена Прентиса. Обвинение всегда строит свою версию обвинения снизу вверх, устанавливая все факты неопровержимым образом. В момент убийства Прентис был молодым патрульным и первым отреагировал на звонок Эдварда в службу спасения 911.
«Можете ли вы описать обстановку, когда вы впервые приехали?» — спрашивает Уоллес.
Прентис кивает. «Тело мисс Макгрегор лежало лицом вниз в переулке за барной стойкой. Вокруг неё было много крови».
Уоллес представляет несколько ужасающих фотографий Дениз и места убийства, чтобы подкрепить слова Прентиса. «И что вы сделали первым делом?»
«Я оцепил территорию. Вокруг были люди, любопытные, и я хотел убедиться, что они ничего не трогают до прибытия детективов».
«Вы видели где-нибудь орудие убийства?»
Прентис качает головой: «Нет».
«Был ли среди присутствующих кто-то, кого вы сочли подозреваемым?»
«Нет, но там была очевидица. Она была очень шокирована. Я поместил её в комнату над баром, чтобы она дождалась детективов и могла дать им показания».
«Сколько времени потребовалось, чтобы прибыть первому детективу?» — спрашивает Уоллес.
«Примерно десять минут».
«И кто это был?»
«Детектив Пит Стэнтон».
Уоллес заставляет его объяснить, что с появлением Пита его основная функция была выполнена. Прентис, очевидно, выполнил свою работу профессионально и по всем правилам, и на перекрёстном допросе мне удастся добиться от него лишь ограниченного количества информации. Я начинаю с того, что показываю ему полицейские фотографии остальной части переулка, сделанные в ночь убийства.
«Детектив Прентис, вы женаты?»
"Да, я."
«Вы бы нервничали, если бы ваша жена сказала вам, что собирается сегодня около часа ночи тусоваться в этом самом переулке?»
«Я бы посоветовал ей этого не делать», — говорит он.
«Почему? Ты считаешь это опасным?»
Он пытается уйти от ответа: «Есть много мест, где ночью небезопасно».
«Спасибо за это. Это одно из таких мест?»
«Да, я бы так сказал».
«Существовала ли в то время в этом районе проблема бездомности?»