Особый дух fin de siècle царил, по крайней мере, в двух городах - в Париже и Вене. Историки философии отмечают, что поколение, которому в 1890 году было от двадцати до тридцати лет, может считаться одним из наиболее одаренных, какие когда-либо знала Франция. В области философии, науки, искусства и литературы это время отмечено расцветом гениальности и таланта и настоящей бурей в результате столкновения идей. Представители старого поколения часто с неодобрением относились к этой духовной анархии: они не подозревали, что fin de siècle - всего лишь временное настроение и что именно в это время возникают новые формы мышления. Писатели, такие как Поль Моран, рассматривая по прошествии многих лет этот период истории, склонны считать его пустой, легкомысленной эпохой, неспособной дать миру ничего, кроме банальностей. Они подчеркивают нездоровый эротизм, буквально пронизывавший жизнь в то время.88 Андре Бийи, однако, утверждает, что эротизм, засилье которого он не отрицает, все же предъявлял достаточно высокие эстетические требования и являлся в ту эпоху одной из составляющих стремления людей обрести счастье.89 Он также считает, что помимо всего прочего эпоха fin de siècle страдала от чрезмерной интенсивности культурной жизни.
Вена была вторым крупнейшим центром, где царил дух fin de siècle. В Австрии идея декаданса, превалировавшая в Европе, приобрела особый смысл, так как рассматривалась в применении к монархии и империи, которым многие предсказывали грядущий упадок и разложение. Как и в Париже, молодое поколение Вены было чрезвычайно одаренным и блистало талантами. Среди членов кружка «Молодая Вена» были такие поэты как Германн Бар, Рихард Беер-Гофманн, Гуго фон Гофмансталь, Рихард Шаукаль и Артур Шницлер. Здесь, вероятно, так же, как и в Париже, основная проблема заключалась в перенасыщенности идеями и невероятной интенсивности культурной жизни.
Тесная связь между появляющейся новой динамической психиатрией и атмосферой того времени проявилась в сходстве между тем, как пациентов описывали психотерапевты, и тем, как это делали писатели и драматурги. Мы уже отмечали, что многие из историй болезни, описанных Пинелем, казалось, были заимствованы им из произведений Бальзака. В то же время пациенты Жане демонстрируют значительное сходство с героями Золя (например, пациентка Жане Ирен с Полиной, героиней романа Золя «Радость жизни» (La Joie de Vivre)). Однако Электра Гофмансталя гораздо более напоминает Анну О. Брейера, нежели Электру Еврипида, а знаменитая Дора Фрейда похожа на героинь коротких рассказов Шницлера. Это неудивительно, так как эти писатели и психотерапевты принадлежали к одному поколению, и первые изображали своих героев, а вторые описывали пациентов в свете представлений эпохи tin de siècle, отличавшихся стремлением к утонченности и высоким уровней эротизма.
Психиатрия и психотерапия
Как мы уже видели в предшествующей главе, в первые десятилетия XIX века доминировали два главных направления в психиатрии: одно представляли приверженцы соматического подхода, другое - психического (в Германии их называли, соответственно Somatiker и Psychiker). Первые приписывали проявление умственных расстройств физическим причинам и состоянию мозга, представители второго направления особо подчеркивали эмоциональные причины таких заболеваний. Как мы уже видели, последняя тенденция к 1840 году исчерпала себя, и Гризингер предпринял попытку объединить эти две теории. После него, однако, органическая теория возобладала во всех областях психиатрии. По всей Европе существовало два основных подхода к лечению психических больных. Первый, гуманитарный подход, возник из учения Пинеля и его современников о том, что с такими пациентами следует обращаться как можно более гуманно. Второй основывался на утверждении, что «психические расстройства - это заболевания мозга», поэтому лучшее, что может сделать для своих пациентов психиатр - изучать анатомию и патологию мозга в надежде на то, что это приведет его к открытию особых способов лечения таких заболеваний. Результатом подобного взгляда явилось то, что многие лечебные заведения для душевнобольных превратились в центры изучения анатомии и патологии мозга. Были случаи, когда директором психиатрической больницы назначался врач-терапевт исключительно из тех соображений, что он, будучи студентом, прилежно изучал строение человеческого мозга. В результате несколько выдающихся открытий того времени были сделаны в небольших провинциальных психиатрических лечебницах. Выдвинув тезис: «психические расстройства - это заболевания мозга», Гризингер объявил войну последователям старого романтического направления психиатрии. В это время Рокитанский и Вирхов закладывали основы клеточной патологоанатомии, которая, казалось, являлась прочным основанием для всех областей медицины. Вскоре Мейнерт, Вернике и их последователи предприняли попытку основать психиатрическую науку на этой базе. Теодор Мейнерт (1833-1892) и Карл Вернике (1848-1905), два страстных исследователя анатомии мозга, обладавшие огромным клиническим опытом, пытались создать общую систему органической и механистической психиатрии. Однако они часто подкрепляли свои объективные открытия гипотезами, основанными на анатомическом и физиологическом восприятии психической активности, а к концу девятнадцатого столетия многие психиатры имели обыкновение определять психопатологические расстройства в терминах, заимствованных из области анатомии мозга: это называли Hirnmythologie (мифология мозга).