Фолькельт в своей книге «Фантазия в сновидениях» критикует предшествующих исследователей сновидений за то, что они придавали слишком большое значение происходящим в них негативным процессам и (за исключением лишь Шернера) недостаточно обращались к изучению позитивного элемента - фантазии, присутствующей в сновидениях.203 Он также считал, что они слишком подчеркивали роль ассоциаций и игнорировали открытый Шернером факт, что фантазия трансформирует в процессе сновидения наши телесные ощущения в виде символов. Фолькельт приводит несколько примеров собственных сновидений, в которых подтверждает истинность символов, установленных Шернером. В противоположность романтикам, считавшим, что во время сна душа покидает оковы тела, Фолькельт считает, что она, напротив, впадает в большую зависимость от него. Восприятие тела в целом проявляется в сновидении совершенно иным образом, нежели это происходит наяву. Здесь Фолькельт подробно останавливается на проблеме изменения образов, имеющих отношение к телесным проявлениям в сновидениях.
В том же 1875 году появилась посвященная исследованию снов работа Фридриха Теодора Фишера, включающая анализ процесса, вследствие которого спящий отдает (surrenders) себя «на откуп» своим образам, получая, тем самым, возможность увидеть в этих образах свое отражение.204 Шернер развивает свои идеи в направлении их применения к теории эстетики.
В 1876 году Гильдебрандт опубликовал свое исследование, посвященное сновидениям, а также их использованию в жизни.205 Он считал, что существует четыре возможности их применения. Первая: красота некоторых сновидений приносит спящему удовольствие. Вторая: сновидение создает у спящего преувеличенное представление о его моральных стремлениях. Слова из Священного Писания «Тот, кто затаил зло на брата, есть убийца его» находят подтверждение в сновидениях, где спящий совершает безнравственный поступок и испытывает стресс при пробуждении. При более внимательном рассмотрении он может обнаружить, что это сновидение было воплощением некоей появляющейся аморальной мысли. Гильдебрандт считал, что человек абсолютной нравственности никогда не станет мечтать о чем-либо непристойном. Третья: сновидение может пролить свет на некоторые вещи, наяву воспринимающиеся неясно, например, ощущение того, что кто-то хочет причинить спящему вред. Четвертая: существуют сновидения, предсказывающие болезнь - о них было известно еще во времена Аристотеля, - а также те, благодаря которым, как утверждал Шернер, мы можем почерпнуть сведения о нашем физиологическом состоянии.
Интересно, что обсуждение моральной ответственности спящего за свои сновидения, начатое Гильдебрандтом, было продолжено Йозефом Поппером в его изысканном эссе, где он пишет, что личность - и во сне, и наяву - остается той же самой личностью, с присущими ей мыслями и чувствами, и поэтому, если у человека есть какие-то непристойные или скрытые мысли, его сновидения кажутся бессмысленными или даже абсурдными.206 В этом предположении мы узнаем тезис, которому позднее предстояло стать краеугольным камнем теории сновидений Фрейда.
В 1878 году Бинц указал на роль химических и токсикологических факторов в происхождении сновидений.207 Некоторые химические вещества способны вызывать специфические сновидения. Таковы, например, сновидения, вызванные воздействием опиума, атропина, алкоголя, гашиша и эфира. Бинц считал, что исследователи сновидений всегда слишком преувеличивали роль психологических причин и мало внимания уделяли физиологическим факторам, влияющим на сновидения.
Роберт предложил новую точку зрения на данную проблему.208 В природе, по его мнению, все имеет свое предназначение. Если сновидения существуют, они должны выполнять какую-то функцию. Какую именно? Роберт полагает, что она заключается в очистительном процессе, происходящем в мозгу, отражение которого мы воспринимаем в виде сновидения. Таким образом, верно не то, что у человека могут быть сновидения, а то, что они должны у него быть, дабы он мог очистить свое сознание от отягощающих его образов; в том случае, например, когда происходит переполнение сознания внешними впечатлениями или образами, созданными фантазией. Особенно часто этот процесс очищения касается неясных впечатлений или идей, которые не были до конца обработаны в сознании. В ходе этого очистительного процесса, называемого Робертом «работой сновидений» (Traumarbeit) такие образы либо включаются в память, либо забываются совсем. Уничтожаемые образы воспринимаются нами в виде картин сновидений: они как бы представляют собой «щепки на лесопилке сознания». Отсюда можно сделать немаловажное заключение о том, что «человек, лишенный возможности видеть сны, рано или поздно превращается в душевнобольного», при этом тип психического расстройства зависит от тех мыслей, от которых сознание должно было освободиться в процессе сновидений. Роберт приводит пример с двумя коммерсантами; каждый из них получает в конторе по письму, однако не читает его. Первый коммерсант испытывает значительные финансовые затруднения, в то время как второму удалось недавно освободиться от них. Таким образом, они находятся в разном расположении духа, и это безусловно отразится на их сновидениях. Однако, если бы эти коммерсанты не имели возможность разгрузить свое сознание во сне, у первого возникла бы мания преследования, у второго - мания величия.