Вероятно, наиболее популярными из всех попыток предсказать будущее были романы «о двадцатом веке» французского писателя Альбера Робида, которые автор иллюстрировал забавными рисунками, где изображались люди, одетые по моде 1895 года, в окружении фантастических машин и гигантских зданий в «стиле модерн».243 Как и Уэллс, он предсказывал невероятное развитие науки и техники и считал, что все области жизнедеятельности людей будут зависеть от электричества. Погоду будет контролировать метеорологический институт, пустыни снабдят сетью ирригационных каналов, а все неиспользуемые земли - заселят, после того, как они подвергнутся мелиорации. Города будут разрастаться, занимая все большую площадь, население Парижа достигнет одиннадцати миллионов человек. Будет установлено непрерывное сообщение, осуществляемое посредством пневматических туннелей и аэропланов. С помощью «теле», представляющего собой телефон, соединенный с подобием зеркала, в котором говорящий сможет видеть своего собеседника, станет возможной мгновенная связь в масштабах всего земного шара. Люди перестанут писать друг другу письма, они будут обмениваться аудио- и видеозаписями. Большинство книг окажется вытесненным фонокнигами. Настанет эра, когда достижения литературы и культуры потеряют былое значение, а классиков будут читать только в сокращенной форме. Домохозяйкам не придется больше готовить, специальный институт общественного питания будет доставлять еду с помощью пневматических труб. Достижения науки предоставят человеку возможность услышать голоса из далекого прошлого, оживить вымерших животных и провести удачный эксперимент по искусственному размножению людей. Женщины получат абсолютно равные права с мужчинами. Возникнет новая, финансовая аристократия, и миллионы рабочих ожидает жизнь, полная ужасных лишений. Жизнь будет протекать в бешеном ритме, она будет полна изнурительного труда и жесткой конкуренции. Появятся новые виды искусства и виды спорта, такие как охота на подводных лодках. Конфиденциальность исчезнет из человеческой жизни, так как наука предоставит неограниченные возможности наблюдения за людьми. Начнутся ужасные войны, целью которых будет не выяснение старомодных вопросов чести и достоинства, а лишь завоевание новых коммерческих рынков. В таких войнах, где будут использоваться отравляющие газы и бактериологическое оружие, проявления личного мужества покажутся совершенно бессмысленными. Тем не менее, война не затронет некоторые страны. Бретань, например, превратится в резервацию, где бретонцы будут в точности сохранять жизненный уклад девятнадцатого столетия, в то время как Италия станет огромным парком отдыха с аттракционами для туристов.
По крайней мере один психиатр решился приложить руку к этой игре и сделать прогноз на будущее. В заключении к своей книге, посвященной великим коллективным психозам периода с XVI по XIX век, Реньяр попытался вкратце представить себе, каким же будет массовый психоз двадцатого столетия.244 Принимая во внимание крушение таких общественных институтов, как семья, аристократия и религия, потерю контроля за общественной конкуренцией, распространение революционных идеологий и губительное влияние алкоголизма, он предсказывал, что массовый психоз XX века, возможно, примет форму «страшной бойни, кровавого и разрушительного безумия».
В таких областях науки, как психология и психиатрия, как, впрочем, и в остальных, по-видимому, мало кто сомневался в том, что будущее принесет стремительный прогресс и, возможно, самые невероятные вещи. В 1892 году Жане заявил, что «в двадцатом веке любому пациенту, начиная с простого ревматика и заканчивая полным паралитиком, будет предоставлено лечение, при котором врачи будут в состоянии в течение считанных минут детально изучить его психологию», предположение, казавшееся в то время несбыточной мечтой.245 В 1901 году Бергсон заявил: «Главной задачей психологии в этом столетии будет исследование бессознательного, работа с потаенными областями человеческого ума, осуществляемая наиболее адекватными методами. Я не сомневаюсь в том, что нас ждут великие открытия, которые, вероятно, будут иметь не меньшее значение, чем достижения в области физики и естественных наук предыдущих столетий».246