Теперь он преподавал на английском языке, уча американских студентов (в основном, врачей) различным психиатрическим дисциплинам: «Общая психопатология», «Классические психиатрические синдромы», «Основы психиатрического лечения». Он также вел специальные семинары: «Алкоголизм и аддиктивность», «Неврозы» и «Сексуальные отклонения».
Со своим блестящим знанием многих европейских языков Элленбергер оказался неоценимой фигурой в деле канализации американским специалистам информации по современной европейской психиатрии. В пятидесятые годы «Бюллетень клиники Меннингера» пестрел обозрениями медицинских работ, сделанных Элленбергером по материалам французских, немецких, швейцарских, испанских, голландских, датских и русских журналов. Кроме того, огромную службу Элленбергеру сослужило его личное знакомство со многими видными учеными и специалистами в области психиатрии в Европе. В те годы американцы живо интересовались, в частности, тестом Роршаха, и, разумеется, были заинтригованы тем, что Элленбергер знал его семью во время своей работы в Шафхаузене. Этот интерес побудил Элленбергера написать небольшую монографию о Роршахе, основанную как на его работах, так и на личных беседах с родственниками, друзьями и коллегами Роршаха. Можно сказать, что с этого момента и началась серьезная историографическая деятельность Элленбергера на ниве психиатрии и психотерапии. Вслед за Роршахом последовали циклы публичных лекций для профессионалов о Блейлере, Юнге, Адлере, Пфистере, Бинсвангере, Медере, Шонди, Минковском и других, которые Элленбергер читал во многих университетах и клиниках по всей Америке. Таким образом, к 1956 году в Меннигеровской клинике сложился лекционный курс под названием «История динамической психиатрии», охватывавший период от первобытной медицины до эпохи Просвещения, включавший далее основные теоретические и практические подходы психиатрии конца девятнадцатого и начала двадцатого веков и завершавшийся размышлениями о современном состоянии психологической теории и психотерапии. Эти лекции, до сих пор хранящиеся в его личном архиве, и составили основу данной книги.
Между тем, семья Элленбергера оставалась в Швейцарии, дети продолжали там свое образование. Сам Элленбергер начал тяготиться провинциальной жизнью теперь уже на американском среднем Западе. И хотя он был единодушно признан здесь в качестве знатока психоаналитических теорий, у него не было медицинского сертификата ни от одного американского штата. В своей клинической практике он придерживался эклектической позиции, и в дополнение к психоанализу живо интересовался феноменологической психиатрией, аналитической психологией и экзистенциальным анализом, переживавшими в ту пору вершину своего расцвета во Франции, Германии и Швейцарии. Здесь уместно снова вспомнить о швейцарских корнях Элленбергера. Психоаналитическая школа в Швейцарии включала широкое распространение лэйализа, то есть анализа, проводимого специалистом, не имевшим медицинского образования, а также была весьма терпима к широкому спектру религиозных конфессий и верований (что показательно, например, в случае психоаналитика-теолога Пфистера). Творческое развитие психоанализа следовало в направлении гуманитарных знаний, в особенности, философии, литературы и педагогики. Разумеется, Элленбергер нашел американский психиатрический мир пятидесятых годов профессионально более открытым, чем европейский, но, по всей видимости, он также ощутил его отчасти догматическим, монодоктринальным и, в значительной степени, медикализированным. Так или иначе, но в конце пятидесятых Элленбергер решил покинуть США. И если в свое время он уехал из Швейцарии по профессиональным причинам, то на этот раз можно считать, что это были причины личные, культурные и идеологические.
Но жизнь в Америке Элленбергеру нравилась, и чтобы выйти из создавшегося тупика, он стал искать то место, куда бы могла переехать его франко-говорящая семья. И он нашел его в Монреале в Канаде, куда и переселился в 1959 году. Здесь в начале шестидесятых годов Элленбергер основал кафедру криминологии на факультете Социальных наук Монреальского университета и на два десятилетия погрузился во франко-говорящую профессиональную среду.