Продолжая атаку, каланчевцы вынудили прыгнуть с дебаркадера в воду и оставшегося на ногах третьего. Последним почти добровольно прыгнул освежиться поднявшийся на ноги водитель.
Противники каланчевцев стояли по пояс в воде, злобно щурились на обидчиков, но молчали. С них стекала зеленая речная вода, а в глазах плескалась черная злоба.
– Это Каланчевка, здесь надо себя вести культурно. Не хватать женщин, не плевать на пол, пользоваться носовыми платками, стирать носки каждый день. – наставительно говорил старый воспитатель заключенных, майор внутренней службы в запасе Павел Сергеевич Папас.
Прислонившись к тонким железным перилам перекидного мостика, он всей своей массой нависал над стоящими под ним приезжими орлами. Павел Сергеевич рисковал оставить на перилах гигантскую полукруглую вмятину, повторяющую геометрию его живота, а то и вообще разорвать хлипкий пруток ограждения.
– Да, брось ты их, Паша. – позвал его Аркадий. – Они все поняли!
Подполковник, как и любой человек на земле, не мог знать своего будущего. Даже самого близкого. Иначе, он не стал бы отвлекать Павла Сергеевича от воспитательного процесса.
8. Делегация из столицы
Конечно, следовало пройти в ресторан.
Просто необходимо было взять бутылочку «клюквенной» и обсудить происшедшее. Но в это время в кармане у Аркадия заверещал мобильный телефон.
– Слушаю, участковый Голобородько. – занятым голосом отозвался в трубку Аркадий.
– Какой участковый? – услышал он недоумевающий голос своего начальника полковника Кондрашова. – Скажите, куда я по… Аркадий, ты что ли?
– Ну, я конечно.
– Прекрати, наконец, свои глупые шутки! – приказал полковник.
– Есть прекратить. – по-уставному рявкнул Стеклов.
– Ты где?
– В Каланчевке, конечно. Где же мне быть? А вот ты, Олег Петрович, почему не на концерте?
– Каком еще концерте?
– Ну вы же с женой хотели в органный зал сходить? Как раз время…
– Не до концертов сейчас. – суровым голосом человека долга сказал полковник. – Ты чем занимаешься?
– Оперативные мероприятия, естественно, провожу. По утвержденному вами, Олег Петрович, плану.
– Слушай, бросай все и гони на базу!
– Что, прямо сейчас? Товарищ полковник, рабочий день давно окончен.
– Это он у рабочих давно окончен. А у нас он только начинается. – назидательно произнес начальник. – Чтоб через полчаса был на базе. Все. Жду. – отрубил он и отключился.
– Что, Аркаша, начальство лютует? – участливо осведомился Павел Сергеевич.
– Работа такая. Это ж тебе не зеков шмонать! Государственная безопасность. Понимать надо! – осторожно ощупывал свою пострадавшую скулу Аркадий.
– А то, может, все-таки по рюмашке? – осторожно осведомился Папас. – Клюквенной? А то, коньячку?
– А коньяк тоже ты делаешь?
– Коньяк? Да ты что? Как можно? – возмутился Папас, но, вглядевшись в выражение Аркадьиного лица, скромно признался. – Да, я. Из облепихи. На дубовой коре настаиваю. Ты не беспокойся. Он еще лучше настоящего.
– А запах? – хмуро сказал Аркадий. – Мне через пол часа начальству докладывать.
– Так все равно, и так уже выхлоп есть… – резонно заметил отставной майор.
– Ну, если по одной. – согласился подполковник.
Они прошли в стрекозиные двери и сели за столик.
Соня достала из сумочки флакончик духов, протерла кровоточащую ссадину на скуле, залепила ее пластырем и ласково провела ладонью по щеке.
– Аркадий, пойдем ко мне домой, кофе попьем! – закрыв синие глаза ресницами, сказала она.
«Выброшу мобильник завтра же! – дал себе слово Аркадий. – Олегу скажу, что потерял во время оперативных мероприятий. Или контакты закорочу, на худой конец. Жить не дает, поганец скрипучий!»
– Да разве тут попьешь чего-нибудь! – вздохнул он. – Опять на службу требуют.
– Ты без машины?
– Без. Опять не завелась.
– Давай, я тебя отвезу, а? – предложила Соня.
– Отвези, если хочешь. – великодушно согласился Стеклов.
Соня мгновенно подхватилась и исчезла, будто ее и не было.
Мужская компания выпила по рюмке притворившегося коньяком самогона. Оставив Колю Саяпина с двумя другими каланчевцами, участвовавшими в драке, Паша с Аркадием вышли на воздух.
Они встали у перил дебаркадера.
– Слушай, Аркадий, – кашлянув и глубокомысленно взглянув вдоль набережной, начал Павел Сергеевич. – Хочу тебя спросить…